Я не нашлась, что ответить, и просто вздохнула.
Он понизил голос: — Мне сложно… читать людей. То, что я сделал — это было слишком?
— Что именно?
— Ты злишься, что я на тебя кончил?
Я вытаращила глаза. Ладненько, поговорим о сексе. Я заставила себя думать о работе. Надо подогревать в нём желание, одновременно строя из себя хорошую девочку.
— Мне понравилось чувствовать на себе твою сперму. В тот момент я подумала, что в следующий раз она попадёт ко мне рот.
Он вздохнул, приоткрыв рот. — Виктория…
— Но мы знакомы всего несколько часов. И я боюсь, что у тебя сложилось обо мне неверное впечатление. Обычно я так себя не веду. Никогда. В двадцать четыре года у меня было лишь трое парней, и все эти отношения были ванильными.
Мне нравилось спортивное телосложение моего бывшего, и с ним я даже испытывала оргазм больше чем в половине случаев. Но, да, секс с Бреттом был весьма уныл.
— Что-то ещё причиняет тебе дискомфорт? — спросил Дмитрий.
— Ну, я не уверена насчёт порки. И… БДСМ. — Я предпочитала простые вещи. Из увиденного в интернете выходило, что в БДСМ всё крутится вокруг декораций, костюмов и власти. А уж этого мне было достаточно во время наших афер.
Сложная работа, сложная подготовка.
— Но ведь из-за этого ты испытала такой мощный оргазм, разве нет? Мы сразу остановимся, если в будущем это перестанет с тобой работать. — Он что, думает, мы будем долго встречаться?
— Ты бы хотел меня связать? — Что меня ожидает в будущем?
— Да. Я хочу контролировать скорость того, что будет между нами происходить.
— Когда ты вообще всем этим заинтересовался? — Неужели у меня на лбу написано «отшлёпай меня»? И поэтому Дмитрий предпочёл меня Кэрин? Я вдруг почувствовала себя неуютно.
— Год назад. У моих братьев есть эти склонности. Идею мне подал Максим.
— А Люсия и Натали эти склонности разделяют?
— С гордостью.
Кандидат наук и богатая наследница? Невероятно. — Ты поэтому сделал пирсинг?
— Полагаю, эти вещи связаны.
— И что, одним прекрасным утром ты вдруг подумал: «А не проколоть ли мне член?» — Может, ради любовницы?
Он пожал плечами. — Какое-то время я над этим раздумывал. Мне хотелось не быть похожим на себя прежнего, и я решил, что так ощущения будут… другими.
Не быть похожим на себя. А раньше что было не так?
— Пирсинг я сделал несколько месяцев назад. — Он помолчал. — Ты не против?
— Скорее всего, этой ночью я увижу твой член во сне.
— Я могу остаться и проследить, чтобы это случилось. — Ох, как же он умел очаровывать.
Дмитрий был одной сплошной загадкой. Временами казалось, что общение ему в тягость — все эти паузы перед репликами, взгляды в сторону делали его похожим на молчаливого Алекса. Но, в то же самое время, Дмитрий мог вдруг перемениться и быть таким же милым, как Максим.
— Почему у тебя было так мало мужчин? — спросил он.
— Я не намеревалась беречь свою добродетель, господин.
Уголок его рта почти приподнялся. Микро-улыбка. — Так почему?
Выпитая текила заставила меня раскрыть свои суперспособности. — Я всегда могу узнать две вещи. Когда кто-нибудь врёт мне прямо в лицо, и когда кто-нибудь меня предаёт. Это как звук гвоздя по школьной доске. Так было всегда. — Полезный навык. — В школе парни, с которыми я тусовалась, на что только не шли, чтобы добиться своего. В такие моменты меня будто окатывало ведром холодной воды
Я помнила все их уловки.
Мои родители уехали — но только на выходные. (Долго тусоваться не сможем!)
Если ты на это не согласишься, может, я найду ту, которая согласится. (Действуй сейчас или поезд уйдёт!)
Нам не надо идти до конца, я только кончик всуну. (Получите-распишитесь! Деньги не возвращаются!)
Дмитрий заправил мне за ухо прядь волос. — Я никогда не буду тебе лгать. Будет, рано или поздно. Они все так делают. Но мне плевать, потому что это моя игра.
— Когда ты возвращается в Россию?
— Зависит от разных причин. Здесь есть одна возможность, которую мне бы хотелось подробно изучить. — Он говорил так, будто этой возможностью была я.
Неужели он уже на крючке? Если так, значит, пора стать неуловимой. Вперёд-назад, вправо-влево. — Возможно, завтра мне придётся работать.
— Зачем?
— Тебе не знакома концепция работы?
— Я знаю, что это такое. Более десяти лет я посвящал себя лабораторным исследованиям по семнадцать часов в день семь дней в неделю.