Наконец, он переспросил: — Вот как?
— Я не собираюсь заниматься сексом, не вступив в прочные отношения.
Кэрин нацарапала: Слишком рано!
— Понял. Я всё равно хочу тебя увидеть.
— Надо свериться с планами. К тому же, меня могут вызвать на работу.
— Значит, я скажу Питеру, чтобы не вызывал.
Севастьянов сам нам подыгрывал!
— Если не интрижки, то чего ты от меня добиваешься?
— Большего, Вика. Я всегда буду хотеть большего.
Отвисшие челюсти. Бабуля обмахивала себя ладошкой. Я видела, как мама сжала папину руку, словно боясь даже надеяться.
Или же Дмитрий был великолепным актёром, или он по-настоящему, на самом деле был от меня без ума.
— Ладно. Заезжай за мной в семь.
— Куда бы ты хотела поехать?
Перспектива бесплатной еды пробуждает аппетит любого мошенника. — Я люблю итальянскую кухню.
— Значит, нам стоит отправиться в Италию.
Мама с Кэрин обменивались восхищёнными взглядами, пока я не сказала: — Предпочитаю остаться в городе — на случай, если придётся срочно сваливать.
При этих словах бабуля закачалась так, что чуть не упала с кресла. Мама возвела очи к небу.
— Значит, я буду вести себя наилучшим образом, moy ángel. До встречи… — И он отключился.
Я издала длинный выдох.
Пит провёл рукой по лицу.
— Итак, это случилось. — Потом он повернулся к Бенжи. — Ты должен мне десять штук, напарник.
Эл откинулся в кресле, сложив руки на животе.
— Русский мужчина поражён нашей девочкой. Назвать тебя «мой ангел».
Вспомнив, что ещё говорил Дмитрий, я спросила:
— А что значит «prosto rai»?
Он без конца повторял эти слова, дойдя вместе со мной до пика.
Эл усмехнулся и перевёл для меня эту фразу.
Глава 13
— «Мне уйти или остаться?» — мы с Кэрин подпевали песне, звучащей из радио-магнитолы. Верх нашего нового кабриолета опущен. В колонках «Клэш». Волосы развеваются. Солнце сияет. Поём во всё горло.
— «Так что лучше дай мне знать… ВСЁ ОХЛАДИТЬ ИЛИ ВЗОРВАТЬ?!»
Я была счастлива, по-настоящему счастлива впервые за долгое время. Мы только что проехали по кольцу Рэд-Кэньон, и на фоне гравия и песчаника «Порше» выглядел просто ослепительно.
Когда мы заезжали к моим, все они смотрели на меня с уважением. Машина, конечно, стоила не семизначное число, но ведь впереди второе свидание с миллиардером и возможность как следует поворошить угли.
Песня закончилась, и Кэрин выключила радио. — Ну а теперь, когда мы вдвоём, ты расскажешь мне, что он сделал в клубе? Наверное, что-то очень плохое, раз в качестве оливковой ветви он прислал эту штуку.
Я знала, что до этого вопроса дойдёт. — Но это будет наш сестринский секрет, ладно? Он… он довёл меня до оргазма. На людях.
Сестра моргнула. — И дальше?
— И дальше? Этого что, недостаточно? Я не была к этому готова!
Кэрин смутилась. — Тебе с ним понравилось?
— Частично из-за этого я и перепугалась. Никогда ещё я так мощно не кончала. Я даже не знала, что это возможно. Я пропала, если этот сумасшедший русский действительно был моим ключом…
— Ну, значит у тебя фетиш. Это абсолютно нормально, — отмахнулась Кэрин.
Я не поверила своим ушам. — Нету у меня никакого фетиша. Ты обкурилась, что ли?
— Ты эксгибиционистка. И всегда такой была, между прочим.
— Что ты несёшь?
— Когда ты была крошкой, я одевала тебя в очень миленькие платьица, чтобы ты могла отвлекать лохов, но стоило лишь отвернуться, как ты сразу же раздевалась. Хорошо, если я умудрялась оставить тебя в подгузнике. — Она хихикнула. — Никогда не замечала, что все твои детские фотки — это где ты голая бегаешь вокруг гостей?
— Да, в детстве я была упрямой оторвой, но какое отношение это имеет ко мне взрослой?
— Ну, не самое прямое, конечно, но у тебя всегда был некоторый уклон в нудизм.
— Не смешно.
— Ради Бога, Вайс, я же раскручиваю мужиков ради шантажа. Это к разговору об эксгибиционизме. Бэнжи наблюдает, как я раздеваюсь и танцую в одном нижнем белье. И я солгу, если скажу, что это никак на нас не отражается.
— Значит, тебе известно о его влечении?
Она кивнула. — Он думает, это неправильно.
— Неправильнее, чем конгрессмен, который, чтобы получить доступ к телу, притворяется, что его жена погибла в автокатастрофе? — Когда я сбросила скорость перед знаком «стоп», двигатель замурлыкал. Расстаться с этой машиной было бы просто невозможно, если бы речь не шла о безопасности семьи.