Надежды Дмитрия пошли прахом, и это меня убивало.
Над Тихим океаном ударила молния. Забравшись под одеяло, я стала дожидаться грозы. Конечно, вскоре начался дождь. Потом — ливень.
Время шло…
На ночном столике были часы. Только девять вечера? Снаружи по-прежнему бушевала гроза. Дмитрий по-прежнему бушевал по телефону.
Я проанализировала известную мне информацию. Он был готов физически, но не готов морально. Он знал, что могут возникнуть сложности, значит, это случалось и раньше. В моменты наслаждения его разум уплывал.
Однажды Бенжи признался нам с Кэрин, что раньше во время секса он диссоциировал (распадался). Изучив информацию об этом, я узнала, что жертвы сексуального насилия могут впадать во время секса в отстранённое состояние, а после ничего об этом не помнить.
Бенжи насиловали на улицах. Оставшись в Индии сиротой, он попал в лапы безжалостных людей, зарабатывающих на усыновлении. Довольно скоро после того, как он оказался в Неваде, компанию закрыли, бросив всех детей на произвол судьбы. Бенжи оказался совершенно беззащитен. Когда мы только-только забрали его к себе, я услышала, как меня обсуждали родители.
— Никогда не видел, чтобы Вайс кого-то так защищала, — сказала мама.
— Потому что ещё никто не нуждался так сильно в её — и нашей — защите, — согласился отец.
Но я так и не смогла ему помочь.
Смогу ли я помочь Дмитрию?
Говоря о том, что его разум уплывает, он имел в виду диссоциацию? Его насиловали?
Он потерял родителей в детстве. Возможно, в отдалённом северном уголке России он с братьями попал в неприятности. Кто знает, что там случилось двадцать пять лет назад?
Это бы объяснило его настойчивое желание всё контролировать. И ещё Дмитрий сказал, что его доверие было предано очень рано.
Я посмотрела в его сторону. Отец был прав. Брачные аферы могут казаться настоящими, и сейчас мне хотелось убить любого, кто мог обидеть моего «мужа».
Когда голос Дмитрия смолк, я села в кровати. Он вернётся ко мне или мне стоит пойти к нему?
Он появился через некоторое время, гораздо спокойнее, чем раньше, но по-прежнему чем-то мучимый. Высохшие волосы были взъерошены — как это отличалось от его обычного идеального внешнего вида, но мне казалось, что теперь он стал ещё более неотразим. Сегодня вечером он определённо был смертным.
Что мне сказать? Решила начать с «привет».
Он кивнул. Потом неуверенно произнёс:
— Ты, должно быть, сбита с толку моим поведением. Должно быть, нервничаешь.
Он будто кого-то цитировал. Это слова Максима? Его собеседник, по крайней мере, оказался разумным.
Я подтянула колени к груди.
— Да.
— Я не хотел тебя пугать. Мы начнём всё сначала. — Он стянул с меня одеяло. — Сними халат.
Что? Он собирался заняться сексом, ничего не объяснив? Я уже собиралась возразить, что нам нужно поговорить, но он расстегнул и снял джинсы. Я резко выдохнула.
Дмитрию определённо не разговоры были нужны.
Он сел на край кровати и протянул ко мне руку, погладив по щеке тыльной стороной пальцев.
— Когда я буду внутри, то хочу, чтобы ты на меня смотрела.
Я встретила его горящий взгляд. Как будто у меня получится отвести глаза.
Он лёг рядом, накинув одеяло на нас обоих. Когда он потянул меня к себе, его руки дрожали.
Так мы и лежали, а наши головы покоились на одной подушке. Он придвинулся ещё ближе, и головка члена прошлась по моему животу.
Я вздрогнула, почувствовав на коже влагу. Я разрешала ему меня соблазнить. Я хотела этого. Несмотря на путаницу в голове, моё тело его хотело.
Он прижался своим лбом к моему.
— Ради обладания тобой я рискну всем. — Он склонился надо мной, обхватил ладонями лицо, его губы нашли мои. Подушечки больших пальцев гладили мои щёки, словно любой ласки ему было мало.
Я зарылась пальцами в его густые волосы. Его язык проник в мой рот, и это ощущение было сродни удару молнии снаружи.
Он гладил мой язык своим, и вот уже они переплетались вместе. Глубоко. Разделяя одно дыхание на двоих.
О, Господи Боже, что за поцелуй. Я поняла, что нужна ему, он ясно давал это понять. Раньше он кидал на меня взгляды утопающего.
А теперь этот поцелуй.
Который просто перевернул всё с ног на голову.
Хотелось его всего обнять и отдавать, отдавать, отдавать.
Одна рука опустилась на мою промежность. Обнаружив, как сильно я его жажду, он застонал, не отрываясь от моих губ.
Широкая головка коснулась входа. Это действительно происходит? Я чувствовала, как обжигает металл его пирсинга.