Он пытался строить отношения со многими. А потом тупо сливался. Кому-то говорил, что любит, с кем-то просто трахался. Его считали засранцем, не понимая, что он просто ищет и ждет. Эти сомнения вовсе не означают, что он не знает, чего хочет, что он законченный блядун и т.д. Эти сомнения и метания совершенно точно означают «нет». Когда человек любит, а не просто влюблен или какая-то симпатия присутствует, а любит с большой буквы, он не сомневается ни секунды, что это именно оно. Сомнений нет вообще. И именно этот человек может стать номером один в системе ценностей. Остальные не смогут. Лично он до сих пор просто позволял девушкам быть какое-то время рядом. Исповедовал один простой принцип: есть кто-то рядом – хорошо, а нет – так еще лучше. На первом месте были работа, хобби, друзья, что угодно, но только не тот человек, который спит на соседней подушке, с которым он, может быть, даже живет. Хотя внешне он вел себя как любящий джентльмен, время от времени готовый идти ради нее на безрассудства. Беда девушек была в том, что рано или поздно он все равно сбегал – через месяц, два или пять лет, но сбегал.
В те далекие времена он хотел казаться орлом. Более того, сумел себя убедить, что он и есть орел, летающий высоко-высоко и видящий все, чего не видит больше никто, кроме других орлов. Но это было не так. Он просто был маленьким воробушком, воюющим с крупными голубями за крошку хлеба. Самое странное, что он очень боялся, что и другие увидят в нем того самого воробушка, которому так не хватает банальной заботы, тепла и чуточки солнца.
Как же было больно не видеть ее онлайн, и как же было больно, когда она куда-то исчезала на полуслове. Где она? Что делает в это время и с кем? Но потом она вновь писала «привет», и он был счастлив. До поезда оставалось чуть больше двух недель. Он был уверен: будет легко, ведь она все уже видит и знает. Конечно, знает. Ведь не просто так они треплются уже которую ночь подряд обо всем на свете, при том что еще недавно были едва знакомы. Только бы усидеть на месте. Он боялся, что давит на нее своими чувствами, ему казалось, что он стал какой-то рыбой-прилипалой для нее. Надо было снизить обороты. Ох, как сложно было это сделать. Это все равно что заткнуть фонтан пробкой от ванны. Хорошо, что у него был блог. Блог стремительно набирал обороты. Кто все эти люди, так активно, но молчаливо читающие его? Среди них не было его знакомых, он никому не давал ссылку. Это были чужие люди. Почему они его читают? Читают самое личное и сокровенное. Читают про отличия между севером и югом, читают о том, каким бывает небо, читают о его надеждах, читают о его любви. На самом деле было безумно тяжело. Он поймал себя на мысли, что не готов к таким всепожирающим страстям. Да, такого раньше не было. Да, он был благодарен за новые эмоции, но в то же время понимал, что все это его разрушает и может даже убить. Его убьет собственная любовь? Ну и пусть. Дабы переключиться с этой мысли, опять зашел в свой блог, зачем-то написал:
«Есть люди, бестактность которых просто убивает. Они что, серьезно не понимают, что делают кому-то больно? И если этот кто-то не показывает, что ему больно, это еще не значит, что его душа под анестезией, и он ничего не чувствует».
Перечитал, сам не понял, о чем и зачем это написал. Видимо, любовь обострила его чувствительность до какой-то крайности. Как будто любовь – это точильный нож, делающий острым что-то давно заржавевшее.
Собственная фраза заставила задуматься. А ведь правда, что бы там ни говорили, но сложнее всего произнести две фразы: «Я тебя люблю» и «Пошел на хуй». Естественно, это сложно сказать исключительно тем людям, которым очень хочется. Мысль потекла дальше, но осталась за пределами блога. Люди часто обещают позвонить и не делают этого, часто просто не берут трубку и не отвечают на сообщения. Поначалу это можно списать на занятость или что-то еще. Но потом ты понимаешь, что просто не могут они послать на хуй открыто. Им проще не взять трубку, и пусть человек думает, что хочет. Все-таки посылать на хуй не интеллигентно, другое дело по-тихому исчезнуть. Интеллигентней, но нифига не честнее и гораздо более жестоко. Нет, он твердо решил, что сам никогда не будет больше так делать, хотя и до этого не злоупотреблял таким поведением.
Очередная ночь диалогов. Ей проще, она может спать днем, а ему на работу. На работу пока еще в Москве. Странно… До сих пор у него не было желания жить с кем-то, он никому не предлагал отношений как таковых, он никому не предлагал жить вместе, все получалось как-то само собой и немного против его воли. С ней совсем другое дело. Он готов был делить с ней время, свои мысли, свой плей-лист, к которому всегда относился очень ревностно. Он добавил туда ее любимую музыку, он был уверен, что ему это тоже нравится. Делиться плей-листом? Нет, на такое он решился впервые, до сих пор он оставлял этот кусочек жизни только себе, не терпя в нем чего-то чужого. Он готов был делить с ней все самое сокровенное. Он готов был подстраиваться под нее сколько угодно. Он узнал, как правильно знакомить собаку с кошкой, почем аренда квартиры в Питере, что за зверь корюшка. Он отказался делать уборку, потому что ей нравится творческий беспорядок. И все равно ему казалось, что он не достоин, что она лучше его и выше. Она фрилансер, получающий за свою работу мизерные деньги. По крайней мере, с его колокольни это было мизером. Но зато она была свободна делать, что захочет. Он же был вынужден каждый день ходить на работу. Он жаждал ее свободы, ее беззаботности, он искал повода, чтобы уволиться и начать другую жизнь, он откровенно нарывался на увольнение, чтобы хоть немного достичь ее свободы. Странно, что его еще не уволили, ибо работать он был не способен, посвящая почти все время соцсетям и блогу. И это он, трудоголик, никогда не позволявший себе страдать ерундой в рабочее время! От увольнения удерживало немногое – собака и оплата квартиры. Только это останавливало от шага в пропасть. Работа мешала, деньги мешали, все мешало, все заставляло чувствовать свою ущербность.