Это потом я понял, что они так закидывали удочку, подкармливали рыбку. Глупый карась наживку проглотил и в итоге остался вообще без денег. Я их пытался просчитывать, а меня просто и грубо разыграли «на пару», как обычного лоха.
Когда двое играют против одного и могут обмениваться информацией, то все мои карты для них, всё равно что открытые.
Я все командировочные тогда спустил. Даже те самые два трояка и пятерку. Рубль мелочью мне благородно оставили.
Ну а с этой самой нищеты и начались все мои дальнейшие неприятности. Правда сейчас я уже учёный и таких глупостей не наделаю. Всего-то и нужно, чтобы деньги, которые находятся в моём кошельке его так и не покинули.
— Нет, — говорю, — что-то башка не варит. Я лучше чайку попью.
— Дело твоё, — равнодушно отвечает Серёга, — отдыхай, мы пока пойдём, пройдёмся.
Не зря поезд «Москва — Симферополь» в определённых кругах называют «золотым». Для всех любителей незаконной наживы он набит «бабками» по самую крышу, как инкассаторский грузовичок. Вот только вместо зубастой охраны со штатными пистолетами, хранятся они у расслабленных оболтусов, у которых все мысли о тёплом солнышке, ласковых волнах и нежных девичьих округлостях на крымских пляжах.
Люди едут отдыхать, и везут с собой сбережения, накопленные иногда за целый год упорного труда. Ехать долго, скучно… А тут как раз соседи весёлые, говорливые…
— Толь, может, не надо? — слышу я женский голос буквально из соседнего купе.
— Люсь, да мы по копеечке всего, ради интереса, — оправдывается мужской.
— Пошли к нам, у нас места побольше, — это точно Серёга, его нарочитое северное «оканье» теперь сразу узнаю. В духе «будете у нас на Колыме…». Тоже мне вологодец недоделанный.
Ну вот и нашли себе жертву. Едет к морю какой-нибудь инженер или учитель. А может и простой работяга. Семью на отдых везёт.
С одной стороны, это не моё дело. Каждый сам кузнец своего счастья, ну или неприятностей.
А с другой стороны, какого хрена Евстигнеев? Ты же нормальный русский мужик. Не какая-то там гниль малодушная! Ну не станешь ты с ними играть и что?
Будешь по-сиротски сидеть на уголке своей нижней полки и смотреть, как эти два ублюдка обувают какого-то лоха? Будешь смотреть на это, всё понимать и ничего не сделаешь? Своя рубашка ближе к телу, так Евстигнеев?
Чтобы не сталкиваться с ними снова иду в тамбур и вытягиваю из пачки пижонского «Кэмела» сигарету. Мой очередной трофей. Веня Кулесов, мой знакомый из Мосторга привёз из их турпоездки, на загнивающий Запад, а потом отдал ими карточный долг.
Сказать проще чем сделать. Обыграть этих ловкачей я со своей практикой и опытом смогу, даже если они учились своим фокусам у самого Игоря Кио. Вагонные каталы — масть далеко не высшего расклада. Руки у них быстрые, а вот мозги не очень, иначе бы они играли в других местах и по другим ставкам.
Вот только в одиночку им шустрить никто не позволит. Наверняка эти умельцы правильных для себя раздач и только им понятных способов коммуникации в доле с сопровождающими состав ментами. А то и с начальником поезда лично.
Ну, пойдёшь ты к ментам. Ну, поднимешь шум. А толку-то? Тебя же и ссадят на ближайшей станции. А то и чего похуже. Нет, тут надо действовать по другому. Вот только так?
А потом, когда огонёк сигареты доходит до фильтра и обжигает пальцы, мне в голову приходит идея, настолько яркая и дерзкая, что я бросаюсь вагон едва ли не бегом.
Стучусь к проводнице. Та открывает с дежурно-недовольной физиономией.
— Подскажите, — спрашиваю, — а товарищ Бубун в каком купе едет? Хочу лично поблагодарить его за участие.
Депутат Верховного совета и начинающий, но уже успешный винодел Сергей Геннадьевич Бабун, следует в свой совхоз обитая в отдельном СВ.
— Фёдор, — кажется, что искренне радуется он мне, — ну как твоё самочувствие? Друзья твои мне вчера рассказали про сердечные раны. Поверь человеку бывалому и опытному. Горный воздух и доброе вино излечат и душу, и тело! А уж какие девушки у нас! И красивые и ласковые и работящие. Мигом эту стерву московскую забудешь.
— С утра уже полегчало, — говорю. — Кстати, как там Юля и другие ваши совхозницы? Они тоже в этом поезде домой возвращаются?
— Вот шельмец, — смеётся он, — они в плацкарте едут. Купе вчера персонально для тебя выбили. Всё-таки член Союза Писателей. Но ты учти, пока в поезде, я лично за ними присматриваю. Никаких вольностей! Да их и едет двое всего, Юля и Галя. А остальные это девочки из вашего Дома Моды. Ты даже не представляешь, сколько они посуды перебили, пока мы их выдрессировали. Но всё хорошо прошло! Напоим Никсона нашим хересом!