Эмоции двух бедняг читаются по их глазам. «Ну что мы поимеем с бедняги-отпускника? Сотни три накопленных рублей? Часы „Слава“ с пятнадцатью амнями? Потёртое обручальное колечко, чтобы сдать в ломбард? Случается и такое, в азарте отдают последнее. А советский директор может и пару тысяч на столе оставит, не поморщившись. Ну а если в азарт войдёт, то тут не просто золотая жила, тут целый прииск…».
— Пойдём, перекурим? — предлагает Володя.
Чувствуется, что из них двоих он более заводной. Наживку проглотил вместе с удочкой.
— А этот твой директор, он что за мужик? — уже в тамбуре спрашивает осторожный Серёга.
— Спокойный, — говорю, — положительный. Совхоз у него, и при нём винзавод, — сдаю я Бубуна с потрохами.
Каталы переглядываются. Угощаю их «Кэмелом», намеренно светя импортные сигареты.
— Вот, угостил. — незаслуженно приписываю товарищу директору щедрость и некоторую легкомысленность, — Бери, говорит, Михалыч, всю пачку. У меня такого добра много.
— Пошли, — приятельски хлопает меня по плечу Володя, — невежливо заставлять человека ждать.
Про соседа-курортника они уже забыли. Забавно, бедняга даже обидится, наверное, не зная, мимо какой неприятности его жизнь пронесла.
«СВ», что означает, всего лишь «спальный вагон», как будто в плацкарте пассажиры по умолчанию уснуть не могут, роскошью не поражает. Всё отличие от купе заключается в отсутствии верхних полок и мягких «спинках» вдоль стен, на которые можно откинуться, как на диване.
Но особое отношение чувствуется. Шторки на окне сияют чистотой, словно только что выстираны и выглажены, стол застелен белой накрахмаленной скатертью. Это даже лучше, карты скользить не будут.
На деревянной вешалке висит пиджак, перевёрнутый лацканами к стенке. Об этом я с товарищем народным депутатом заранее договорился. Парни простые, объяснил я ему, заробеют ещё и играть не сядут. Тот посмеялся моей осторожности, но значок убрать с глаз позволил.
Бубун приветствует новых знакомых, а я, даже не присаживаясь тороплюсь к выходу.
— Фёдор Михайлович, ты куда? — удивляется Бубун.
— Да я, это… думал девчат ваших сходить проведать, — говорю, подмигивая Володе, — да и играю я так себе… посредственно играю, честно сказать.
— Ты девчатам голову не морочь, — хмурится винодел, — я за них ответственность несу. Должен вернуть домой в целости и сохранности.
— Успеешь ещё, Федя, — самым некомпанейским образом осаживает меня Володя, — Первым делом, как известно, самолёты, а девушки потом. Садись, вчетвером игра веселее.
Губит жадность фраеров. Мало им одного «жирного гуся», решили ещё меня под шумок обобрать. С искренним вздохом сажусь играть. А за «Федю» я вам отдельный «штраф» выпишу.
Серёга ловко расписывает «пулю», и мы уговариваемся о правилах. Немного на свете игр, которые позволяют так много разночтений, как преферанс. Иные конвенции так различаются, что думаешь, об одной ли игре вообще идёт речь.
Каталы играют «Ленинградку» с жёсткими и азартными дополнениями. Так, после каждого круга раздач следуют обязательные двойные «распасы», которые даже при небольших ставках позволяют вписать «в гору» солидные штрафы.
Такие особенности мне знакомы. Обычное дело в игре против «математиков», честных и сильных игроков, побеждающих за счёт стратегии и аккуратности. При них возрастает роль «везения», а значит, ловкости рук. Бубун такими правилами немного смущается, но я, как истинный лох, пожимаю плечами, и он тоже соглашается.
Первую «пулю» расписываем минут за сорок. Бубун остаётся в небольшом плюсе, всего шестьдесят две копейки и мы, смеясь, ссыпаем ему в кучку свой проигрыш. Володя предлагает поднять до десяти копеек, «а то столько меди ни у кого не наберётся». Возражений идея не находит.
Володя ведёт себя эмоционально, много шутит, иногда даже смешно. Серёга сидит, насупившись, делая вид, что расстроен. Я играю авантюрно, часто остаюсь без одной-двух взяток при заявленной игре и даже получаю замечание от Бубуна, чтоб не так сильно гусарил.
Мне важно увидеть, какой трюк «исполняют» каталы. В арсенале у мелких шулеров их, обычно, немного. Слишком ленивы они, чтобы совершенствовать своё мошенническое мастерство. Изучат пару «финтов» и дурят с их помощью доверчивое население.
И вовсе не обязательно это — ловкость рук. Способность к карточным фокусам присутствует далеко не у всех. Намного чаще используются разные трюки, которые помогают узнать расклад на картах своего соперника.
Как оно бывает в обычной, дружеской игре? Сидит в квартире компания, режется в дурака и раз за разом «заваливает» какого-нибудь лоботряса. Не везёт ему, и всё. С чего бы ни зашли — всегда не в масть. И невдомёк ему, что сзади стоит шифоньер и в полированной двери его все карты отражаются как в зеркале.