Остальные находились в замешательстве. Всех выручил Лобардемон. Он очнулся от потрясения и постановил:
— Процесс переносится на неопределенный срок. Церковному суду необходимо уточнить некоторые детали ведьминских шабашей!
Тела одержимых монахинь погрузили в повозку, инквизиторы набились в карету, разочарованный люд запрудил лестницу, ведущую из «Вертепа» на улицу. А я остался один на помосте —- в полном унынии. Из этого состояния меня вывели работяги, пришедшие разбирать конструкцию. Меня без церемоний согнали. Со своей задачей они справились мастерски — всего за десять минут. За это время толпа окончательно освободила букмекерский сектор от своего присутствия. Футбол вместо публичной казни — по-моему, не такая уж плохая замена.
Появилось несколько наших. Клипа помахал ручкой и отчего-то сразу юркнул к ближайшему автомату. Стесняется, предатель. Подошел грустный Хвича и расплатился за проигрыш — вот дурачок, сам себя надул! После этого стало совсем тоскливо, и я углубился в «линию», чтобы распихать по подходящим ставочкам неожиданную сотку. Смехотворную в сравнении с тем, что я мог получить от бесов следующей весной.
И какой выигрыш может дать сотка от такого лузера, как Хвича? Она даже в руках Абрамовича обернется убытком. Лучше ее тут же просадить. Потому что если купить на нее еду, то она окажется просроченной, и потом с поносом мучайся. А тут проигрался за один вечер — и никакой боли в желудке. Только дерьмовость в душе.
Фрагмент 71. Пришла беда — отворяй дверь ментам.
Поспать не удалось. В девять часов ни один уважающий меня человек звонить не мог. Поэтому я и не подходил к телефону. Просто кто-то ошибся номером. Но этот кто-то упрямился в своем заблуждении. Он звонил и звонил напропалую. И все же вытащил меня из постели.
Я взял трубку и услышал глас. Это был не голос, не бормотание, не крик и не лепет, не стон и не вопль, а именно глас. Глас представился оперуполномоченным с неразборчивой фамилией и попросил задержаться дома. Да пожалуйста! Я воспринял его визит как естественный факт. Не самый радостный, но естественный. И только в ванной в процессе чистки зубов из всполошившейся души вознесся вопрос: а собственно, с какой стати?
Действительно, что я такого сделал или чему стал свидетелем, чтобы ко мне на чай захаживали менты? Он так сразу и сказал, как пришел: «Давайте попьем чай, и я у вас кое-что спрошу». Нормально?! Чай попьем… Он категорически отказался от черного, остановился на зеленом и попросил добавить туда изрядное количество сливок. Гурман. Мент — гурман. Совсем тревожно.
Выглядел пришелец, на мой взгляд, совсем не так, как выглядят даже не то чтобы оперуполномоченные, а просто уполномоченные на какое-либо дело. Говорил с большими паузами и как будто все время куда-то улетал мыслями. Полетает где-то —- и обратно. Он был чрезвычайно сутул — лопатки странновато торчали из-под мундира. Светлые волосы, точно у детей, не приобрели окончательной окраски. Большие губы намекали не на чувственность, а на недотепство. Короче, весь нелепый — снизу доверху. Смущается… Похож на ряженого мента. Настоящие менты не смущаются. Или это мент новой формации?
— Меня зовут Михаил.
— А я Глеб. — Глупый ответ, ведь раз он пришел ко мне, то наверняка знает имя и фамилию.
— Я хотел с вами поговорить…
— Да я уж понял. Если вы ко мне пришли, то не просто же так, а чтобы узнать…
— …поговорить, — оказывается, он просто не закончил мысль, — об одной истории… Криминальной.
— Что за история?
— А вы сами ничего такого вокруг себя не видели?
— Что я должен был увидеть?
— Ну… такое… опасное…
— Опасное? Видел. «Локомотив» совсем мертвый — без Сычева забить не может никак. А я на их чемпионство поставил.
— Нет, я не о том… Наверное, непонятно выразился. Оперуполномоченный задумался. Видимо, хотел
сформулировать поточнее. Но у ментов с мыслями всегда беда.
— Я имел в виду, не происходило ли поблизости от вас преступление? Или, может, даже с вашим участием?
— Вы что, в чем-то меня подозреваете? Вы говорите сразу, а то у нас непонятный разговор… Да, кстати… Э-э-э, как это называется? А ордер у вас имеется или какая-нибудь другая бумага?
— Нет, я ни в чем вас не обвиняю, лишь интересуюсь некоторыми обстоятельствами — зачем мне ордер?
— Странный интерес.
— Обычный… Ну, скажем, не было ли при вас чего-то похожего на убийство?
— Какое убийство? Я же не бандит. У меня нет судимостей! Проверьте, если не верите! Что вы от меня хотите?
— Асами не могли?.. Ну, не прямо… Как-то так случайно, нет? Ничего такого не было? Не помните?
— Я не понимаю… Здесь явно недоразумение — я в шоке… Видимо, ошибка…
— А где вы работаете? — совсем безучастно полюбопытствовал мент.
Вот так я и попался. Безработный, по житейской логике, способен на все, чтобы добыть денег. А я безработный… Безработный виновен по определению. Но по счастливой случайности он даже не дал мне ответить, отставил в сторону опустошенную чашку и на самом опасном месте завершил беседу:
— Вы не напрягайтесь. Я же без всякой задней мысли зашел. Когда время свободное будет, подумайте… Может, что-нибудь вспомните. Может, вы забыли нечто важное. Так бывает. Моя работа — напомнить… Телефон запишите. Если что, звоните.
— Да, да, сейчас, в мобильный забью.
— Мобильный. Записывайте. 8-16-53-91 и решетка.
— 8-916? -Нет, 8-16.
— Код странный.
— Оперативный код.
— И еще решетка в конце. Впервые такое встречаю.
— Запишите — меня Михаил зовут. Фамилия Ар-ха-нов. Записали?
Окончание фамилии «ов» не влезло в строчку. Ну и ладно, не спутаю — у меня нет знакомых Миш. Я проводил оперуполномоченного в прихожую, где он благожелательно разулыбался. С кухни я забрал в руки чуть ли не целый сервиз, чтобы у него не возникло желания протягивать свою клешню. Так он, увидев, что у меня заняты руки, похлопал меня по плечу. Хреново! От прикосновения мента и в морг легко загреметь. Передал антифарт…
— Очень рад был с вами познакомиться. Думаю, теперь все будет хорошо.
— А раньше плохо было? — невежливо отрезал я.
— Что раньше было — это не важно. Все изменится к лучшему! -— нисколько не обиделся на мой выпад Арханов.
Фрагмент 72. Не убий в далеком прошлом.
После ухода Арханова мое внутреннее следствие заработало на зависть МВД. Получилось дознание с пристрастием. Монахине я, конечно, врезал здорово, и она запросто могла подохнуть. И тогда понятно, на что намекал оперуполномоченный. Но, с другой стороны, откуда об этом мог знать Арханов? И какое дело русскому менту до всяких французских ведьм из невесть какого века? У него своих нераскрытых дел до хрена!
Еще, покопавшись в прошлом, я обнаружил, что толкнул под руку римского солдата, и тот случайно стрелой замочил борзого Йонатана. Тоже убийство. Хотя скорее это пособничество, а не убийство. Нет, это не в счет!
Стамбульский след тоже нельзя игнорировать. Непонятно, окочурился ли Балдуин? Я его не так уж сильно пихнул, и он обязан выжить. За один и два — выжил. Максимум шишка и сотрясение мозга. И потом — из-за такой ерунды оперуполномоченный приходить не станет.
Там же подпалил бороду начальнику охраны, могли быть сильные ожоги. А что мне оставалось делать? Вынужденная самооборона — какие ко мне вопросы. По той же причине я не парился из-за перестрелки с батистовцами — на войне Уголовный кодекс не действует.
Но самый стремак — история в Париже. Врезал полицейскому и смылся. А он, допустим, в реанимации лежит… Мусора прочесали отели, выяснили, где мы жили. Убегали мы вчетвером, так что даже в таком большом городе вариантов не так уж много. По линии Интерпола пришел на меня запрос. И Арханов решил попугать, посмотреть на реакцию, а потом уже по итогам наблюдений предпринимать более решительные шаги.
Опасаться, конечно, следует только парижской истории, потому что остальные из прошлого. Но если разобраться, то все преступления происходят в прошлом. Не прямо же перед глазами присяжных убивают и насилуют.