— Что ж, выглядит нормально, — наконец сказала я. — Готовы, мисс Хэндли?
— Не будем ходить вокруг да около, — слегка невнятно отозвалась женщина. — Врубайте его.
Я сверкнула своей профессиональной улыбкой и кивнула оператору квантовой связи, крепкому бородатому парню по имени Гилберт Грант, каким-то чудом убедившему меня предпринять весь этот безумный эксперимент.
Гилберт нажал на кнопку.
Я знаю, что вы следите за мной, и мне наплевать. Наблюдатели должны наблюдать, а мы — выдерживать их взгляд. Образ и вдох, тело и дух — они больше, чем мир.
Сегодня зеленый лист спорхнул с ветки, словно птица. Я поймал его в ладонь. Длинный, и тонкий, и такой зеленый. Сегодня за обедом на столе лежала зеленая скатерть. Я сам похож на зеленый. Это цвет моего левого глаза. А правый — красный от постоянного зуда. Когда смотришь сквозь лист на небо, видны сосуды, полные бледно-зеленой крови, совсем как в мохнатой гусенице, на которую я наступил и раздавил, только не такой желтой. Душа осторожно крадется по телу, подсматривает одним глазом. Она никого не беспокоит, только все время смеется. Думаю, ее смешит зеленый. Не знаю, почему.
Я всегда был красивым ребенком. Хотя отчего они называют меня ребенком, мне уже шесть, и я принадлежу самому себе, даже если ем их пищу и пачкаю их зелень. Они смотрят, но их взгляды смущенно ускользают в сторону. Что-то сжимает мои руки, меня поднимают, вокруг — снова трава, длинная и пушистая, в ней кишат маленькие животные. Весь день солнце ползет по небу, выжигает его голубизну, и яростная белизна поднимается из зелени, плывет по серой синеве и поет, превращаясь в пурпур, а черные твари падают в кроны деревьев. Я должен быть солнцем, горящим шаром, бьющимся в теле и несущимся, несущимся от зеленого к красному, отчаянно царапающегося, чтобы назавтра снова возвратиться для следующей попытки. Ведь солнце никогда не умрет.
Восемь
— Вы только посмотрите, кто соизволил присоединиться к нам! — глаза внучатой тетушки Тэнзи блестели. — Уснул прямо в ванной, верно?
Я настороженно застыл в дверях, готовый к тому, что вот-вот случится нечто ужасное. Маленький плотный мужчина полез в карман своего выцветшего голубого кардигана, достал оттуда трубку, поймал нахмуренный взгляд Тэнзи и спрятал пахучую вещицу обратно. Затем, не вставая с кресла, развернулся и протянул руку:
— Вы, должно быть, Август. Как поживаете? Я — Джеймс К. Фенимор, — я пожал его сильную сухую руку. — Зовите меня Куп.
— Как цыплят, — добавила Тэнзи возбужденным довольным голосом, доставая тарелку и кружку для меня. Она похлопала по столу, и я, совершенно сбитый с толку, присоединился к ним.
— Я обнаружил эту милую наседку на Сен-Джордж-Роуд, — сообщил мне Куп. — Немножко смущенную и напуганную. Так что я отвел ее домой, а она оказалась настолько добра, что предложила мне разделить с ней чашечку чая. И эти восхитительные булочки, настоятельно рекомендую, молодой человек.