Даллас мрачно кивнула. Похоже, они смотрели одни и те же программы по телевидению.
Коди провел два часа у телефона, подыскивая лучший дом в Акапулько, где бы они могли провести медовый месяц. Он хотел устроить Даллас сюрприз. Когда все было устроено, он начал нервничать: а вдруг Даллас не захочет ехать в Акапулько? Он уже выслал весьма существенный аванс, но какого черта… Если она откажется, пусть пропадает. Чего не сделаешь ради любимой.
Тем временем он размышлял над ее словами. Ребенок. Сначала идея показалась дикой. Но по зрелом размышлении он решил, почему бы и нет, если ей так хочется. У девочки нет семьи. И жизнь ее не баловала. Если ей хочется ребенка…
Можно что-то придумать. Если она согласится подождать несколько месяцев. Пока не будут готовы все двадцать четыре серии, а также фотографии для фирмы Мэк на ближайшие полгода. Не такая уж невероятная мысль. И, возможно, ребенок смягчит удар для мамочки.
Надо всерьез подумать. Если именно этого Даллас не хватает для счастья, что же, можно на это пойти.
Даллас ушла из студии в шесть. Посмотрела на клочок бумаги с адресом Бобби. Бульвар Санта-Моника, тот конец, где бордель и порносалон.
Господи! Против собственного желания Даллас все-таки сняла деньги со счета. Она подготовила короткую речь специально для Бобби. Больше никакого шантажа. Если Бобби захочет, Даллас согласна заплатить за лечение. Не захочет — ей же хуже. Эта тысяча долларов последняя.
На бульваре движение было очень плотным. Час пик, все ехали домой и, казалось, предпочли маршрут по бульвару Санта-Моника. Даллас следила за номерами, чтобы не пропустить дом Бобби. Она не стала предупреждать Коди, что задержится, так как не предполагала, что Бобби живет так далеко.
Наконец она нашла дом. Ветхое строение, втиснутое между армейским складом и салоном с неоновой вывеской: ОРАЛЬНЫЙ СЕКС — ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ". Она не ждала, что Бобби живет в роскоши, но это были настоящие трущобы.
Даллас припарковала машину за полквартала и вернулась назад пешком. У дверей сидел пьяный оборванец. Вывеска гласила: „Комнаты на час". Даллас передернуло. Ей не хотелось входить. Не хотелось подниматься по узкой лестнице и искать квартиру 4В, которая наверняка просто конура.
Пьяный потянулся к ее ноге, но она ловко увернулась и стала подниматься по ступенькам. За дверью с номером 1А гремела рок-музыка, в номере 1В плакал ребенок. За дверями обеих комнат на втором этаже было тихо. Она поднялась на третий и вздрогнула от неожиданности, когда дверь комнаты 3А внезапно распахнулась, появился молодой человек с ввалившимися глазами, взглянул на нее и побежал вниз по лестнице.
Она остановилась, чтобы перевести дыхание, злясь на себя, что умудрилась попасть в такое нелепое положение. Если бы было можно стереть все прошлое, просто выбросить все из памяти. Лу Марголис, Бобби… Почему эти люди все время напоминают ей… И кто еще ждет ее в будущем, чтобы рассказать о ней все?
Она устало поднялась на четвертый этаж. Дверь в комнату 4В была подозрительно приоткрыта.
— Кто-нибудь дома? — позвала она, не желая входить в темную комнату.
— Пошел на хер! — завопил визгливый голос за закрытой дверью комнаты 4А. Ответом был мужской хохот.
Прямо за дверью на полу лежала голая и дрожащая Бобби. Она была сильно избита. Лицо выглядело странно, распухло, губы потрескались, из носа текла кровь, а один глаз так затек, что его практически не было видно.
Она со стоном перевернулась в сторону Даллас и попыталась улыбнуться.
— Эй, милка, — прошептала она, — ты бабки принесла? Мне они нужны, девка. Они вернутся, и тогда я так легко не отделаюсь!
Глава 46
Эл выдал указание, чтобы исчезновение Эвана держали в тайне. Но, разумеется, слишком много народу уже знало о происшествии, слухи начали просачиваться, причем в сильно искаженном виде.
Эдна пребывала в истерике, и потребовалось постоянное присутствие врача, чтобы давать ей успокоительное.
Сразу после прибытия в Тусон Пол нанял частного сыщика.
— Он мгновенно найдет Эвана, — уверил он Эла.
— Если бы ты как следует за ним следил, такого бы, черт побери, не случилось, — огрызнулся Эл. Он обрушивался на каждого, попадающего под руку. — Почему никто за ним не присматривал? Дьявол, я ведь главное действующее лицо на этих гастролях. Мне что, и все остальное самому делать?
Пол пожал плечами. Что он мог сказать? Он вернулся в свой номер к Мелани и пересказал ей разговор с братом.