Ну ладно, она была с другим. Подумаешь! Ведь вернулась-то она к нему. Но он не хотел находиться в подобном положении. В положении ревнивого мужа, дожидающегося дома крошек с барского стола.
Он уйдет от нее. Незамедлительно. Разведется по-быстрому. И все станет так, как прежде. Они будут друзьями. Деловыми партнерами. Он не сможет иметь ее тело, но по крайней мере он не будет сходить с ума при мысли, что кто-то другой его имеет. Или будет?
Он в ярости гнал по полосе. Вероятно, следовало ее выслушать. Только кого он пытается обмануть? Нечего ей сказать. Она вела себя так, будто его и не существует. Он старался забыть о ее прошлом, о том немногом, что она сочла возможным ему рассказать. Ну, была она шлюхой, только ведь с той поры прошло так много времени. И она бросила это дело. Шлюха — какое дивное, старомодное слово, любимое слово его мамочки. Вот только сможет ли он забыть?
Какого черта она вообще ему об этом рассказала? Он резко нажал на газ.
Ехать ему было некуда. Он отказался от своей квартиры. К мамочке ехать нельзя. О гостинице и думать противно.
Жалея самого себя, он повернул машину в направлении квартиры Конни. В такой вечер ему не помешает капелька сочувствия. Симпатии и сочувствия.
Даллас вспоминала прежние времена.
Начало ее отношений с Бобби. Как они веселились. Шутили. Конечно, работа проститутки вряд ли кому может показаться приятным времяпрепровождением, но тогда в Майами, вместе с Бобби, ей было не так уж плохо. Просто один из способов заработать на хлеб. И им хорошо было вместе. Даллас впервые относилась так к другому человеку. И Бобби первая, кому она была небезразлична.
Бобби научила ее готовить, танцевать, трахаться, смеяться. Бобби научила ее заботиться о самой себе, защищать себя, уметь прожить день.
И потом этот старик в мотеле, бегство в Лос-Анджелес и неожиданное исчезновение всего приятного в их отношениях.
И еще наркотики. До Лос-Анджелеса Бобби не слишком ими баловалась. Этот город ее окончательно испортил. Блин, а ведь на ее месте могла оказаться она, Даллас. Если бы ей не повезло с Эдом Карлником…
Даллас вздрогнула и прижала колени к груди.
Она вспомнила скрюченное, жалкое тело Бобби на полу в убогой комнатенке. Двух скотов, которые избили ее. Им самое место в тюрьме… Но никто, кроме нее, не мог показать на них пальцем, а она была достаточно сообразительна, чтобы не ввязываться. Надо выбросить из головы.
Забавно, ей бы радоваться, что Бобби умерла. Праздновать это событие, ведь лучшего решения проблемы не придумать. А она ощущала только печаль. Потерю. Смешно, ей-богу, но именно так оно и было.
Смутно она припомнила, как уходил Коди. Бедняга Коди, подумал, что она была с кем-то другим. Если бы он только знал… Если бы она могла ему рассказать…
Но так, как сейчас, лучше. Значительно лучше.
Ей суждено быть одной, ей никто не нужен. Хорошо, чтобы и Коди это понял. Кроме того, он о ней самого плохого мнения. Сразу решил, что она где-то таскается… Пошел он… Завтра она ему скажет, что они, в сущности, и не были женаты. Она сделает вид, что забыла, но ведь она всегда знала, что в Майами у нее остался муж.
— Какого черта ты приперся? — спросила Конни, открыв дверь, но оставляя ее на цепочке.
— Впусти меня, и я расскажу, — ответил он, чувствуя себя надоедливым коммивояжером.
Но Конни стояла на своем.
— Наш общий психотерапевт объяснил мне, что ты относишься ко мне хуже некуда. Он сказал, ты пользуешься мною и что я должна выбросить тебя из своей жизни. И точка.
— Ты назвала ему меня? — поинтересовался Коди, боясь, что психотерапевт теперь будет к нему плохо относиться.
— Разумеется, нет. Ты лучше, чем кто-нибудь, знаешь, что мы пользуемся инициалами. И, кстати, что это ты не приходил к нему три недели?
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, и все… Ты должен к нему пойти, у тебя явно есть проблемы. Человек, который относится к женщинам только как к партнерам по сексу, точно нуждается в помощи.
— Я?
— Да, ты. А как ты, по-твоему, относишься ко мне?
— Впусти меня, Конни, — настойчиво прошептал Коди.
— Нет, мне очень жаль, но я не могу. Я — человек. Я здесь не для того, чтобы удовлетворять твои сексуальные потребности. — Она начала закрывать дверь.
— Да не хочу я спать с тобой!
Конни высокомерно улыбнулась.
— Ну, разумеется, не хочешь, — понимающе сказала она и захлопнула дверь.