— Я впервые плáчу перед другим человеком, — пробормотал он, мучительно стесняясь. — Ну разве не скотская ситуация! Если так будет продолжаться, я, наверное, пущу себе пулю в голову.
Он находился в том состоянии, когда, столкнувшись с несправедливостью судьбы, хочется орать и топать ногами.
— Когда вчера вечером вы закончили игру, Бог знает почему я испытал очередной приступ ревности. О! Я знал, что Анжель обещала мне больше его не видеть. Начиная с будущей недели она не должна была ездить в Орлеан даже раз в неделю; я умолял ее об этом. Тем не менее вчера, больше часа просидев рядом с мясником и думая, что он возил ее в… А вы, вы никогда не мучились ревностью?
Мегрэ лишь покачал головой со счастливым равнодушием исповедника.
— Я не мог больше это выносить… Вышел через черный ход, как и обычно, и минут пятнадцать простоял облокотившись о парапет моста в полной темноте…
— Вы уверены, что вас никто не видел?
— Даже если меня и видели, то вряд ли узнали — было довольно темно… Только что комиссар Орлеана задал мне несколько вопросов, и я понял, что он подозревает меня, правда, не больше, чем остальных… Скажите, я должен все ему рассказать? И что будет, если моя жена сообщит ему, что ее жизнь со мной, и так не веселая, становится адом?.. Вот и все, что я пришел у вас спросить… Я не могу жить без Анжель, понимаете? Не могу объяснить, как родилась эта любовь… Вначале мне казалось, что это простое любопытство… Затем это превратилось в какую-то манию, и я страдал, даже если клиенты только смотрели или дотрагивались до нее… На жену мне уже наплевать… Я скорее брошу ее, чем расстанусь с Анжель… Но поверьте, комиссар, я не убивал мясника!.. Что мне делать? Как мне это доказать? Что отвечать, когда меня будут допрашивать, а я даже не смогу представить алиби! Кто мне поверит, если я заявлю, что провел эти минуты стоя на мосту? Я не убивал его, это правда! И мое положение еще более ужасно оттого, что я способен был это сделать, но не из-за денег… Вы мне верите?
Мегрэ почувствовал напряженный, полный ужаса взгляд Урбена и отвернулся.
— Скажите, вы мне верите?
— Я не могу вам ответить…
— Значит, вы не верите мне, а ведь мы давно знакомы! Что же говорить о тех, кто меня не знает?..
— Успокойтесь, прошу вас.
— Вам легко говорить! — усмехнулся Урбен.
— Нет никаких оснований считать, что вас подозревают больше, чем других… Только что заходил комиссар Габриэлли, и мы немного поговорили о вас… Все подозрения настолько неопределенные, что, думаю, в конце концов, дело могут закрыть…
Мегрэ говорил вполголоса, не глядя на собеседника, и это было настолько на него не похоже, что Урбен никак не мог понять, что же скрывается за этими словами.
— Вы думаете, убийцу не найдут?
— Я не знаю…
— Благодарю вас!.. Я считал вас другом, товарищем, если хотите… Я был не прав, раскрыв перед вами свою душу… Простите меня!.. Вы, наверное, решили, что я совсем расклеился…
— Уверяю вас, что нет! — настойчиво повторил Мегрэ.
Неужели никто так и не поймет, что он не может ничего сказать?
— Возвращайтесь к себе… Постарайтесь успокоиться… Держите себя в руках… Если вас спросят, отвечайте, как сочтете нужным… Ну, а со своей стороны, я толком и не запомнил, что вы мне говорили…
Но он знал, что мужчина никогда не прощает другому, если он разоткровенничался перед ним, особенно напрасно! Урбен, понемногу приходивший в себя, попытался криво улыбнуться.
— Вы, должно быть, подумали, что я совсем сошел с ума, — неумело пошутил он.
— Бывали и более трагические случаи! — ответил Мегрэ. — Вы действительно ничего не хотите выпить?
— Спасибо!.. Как вы уже сказали, у меня, должно быть, собралась толпа народу… Мое дело обслуживать посетителей… И быть четвертым, когда кто-то игру пропускает… До свидания, господин комиссар!
Едва он исчез, как появилась госпожа Мегрэ, определенно забывшая свою обычную сдержанность.
— Мне показалось, он плакал…
И так как муж не ответил, она рассердилась.
— Ты поклялся не раскрывать рта, да? Будешь опять изводиться весь день? Знаешь, я уже начинаю себя спрашивать, что за всем этим скрывается?
Мегрэ иронически улыбнулся:
— Ты совершенно права, я убил этого беднягу мясника!
— Не валяй дурака. Я говорю не о преступлении, а об этой девушке…
— Ради Бога! Только не ревнуй…
— Почему?
— Потому что не время… Все и так достаточно печально!..
— Что печально?
— Вся эта маленькая драма… Так как это всего лишь маленькая драма! Такая жалкая! Даже смешная, если взглянуть поближе!.. Тебе ведь никогда не приходило в голову, что Анжель могла бы свести с ума двух здравомыслящих мужчин?..