Через полчаса поисков, когда пришло время посылать Клипу далеко и глубоко, он воссиял экстазом победителя. Его улыбка развеяла темноту, он сбросил наушники на плечи и повелительным жестом указал на прозвеневшее металлом место, как судья на одиннадцатиметровую отметку.
И я, болван, беспрекословно подчинился. Я зомбирован Клипой. Он убедил меня приехать сюда, меня, без двух минут миллионера, заставил рыть яму посреди столицы, и я с энтузиазмом внедрился в землю, по праву принадлежащую московскому правительству, и проделал в ней дырку на… Ну да, примерно на полметра. А потом раздался лязг. И Клипа, отпихнув меня, начал разребать землю руками, а потом подсветил зажигалкой. Но свет не порадовал пытливого ученика Фоминго.
Бывает так, человек уже знает, что дело накрылось эмалированным медным тазом, но стесняется назвать себя отпетым еб…ком.
— Надо посмотреть, что там, — упрямился Клипа, не желая признавать полное и окончательное поражение, но, судя по тембру голоса и интонации, дурман бульварных исторических книг почти рассеялся.
Мы подцепили лопатой металлический ящик современного происхождения. И на краю ямы при романтическом свете зажигалки выяснилось, что это небольшой домашний сейфик, который легко взять под мышку, взломать, распилить, преподнести в качестве ни к чему не обязывающего подарка на день рождения. Короче, с ним можно делать все что угодно, но только не хранить в нем большие ценности.
— Пойдем отсюда, — опустошенно прошептал Клипа. — Извини, что заставил заниматься фигней.
— Подожди, давай посмотрим, что внутри.
— Мне все равно. — Клипа зачехлил металлоискатель.
Я сработал лопатой как рычагом, и сейф легко подался. Клипа успел свернуть инструмент и направился в сторону Ванечки. Лишенный поддержки зажигалки, я на ощупь исследовал внутренности сейфа и обнаружил там бумажки. Несколько страниц, скрепленных зажимом. Упаковав лопату, я побежал вместе с добытыми листками за Клипой.
Улица была совсем рядом, и тут я смачно дерябнулся. Уже не смотрел под ноги, спешил и не заметил здоровенный куль, который, поднявшись, захотел пнуть. Он оказался металлоискателем Кулачова в клипотинском футляре от клюшек для гольфа — пинаться перехотелось.
— Эй, ты где?
Но окрестности хранили скорбное молчание. Ванечка у дороги не обнаруживался. Ездили редкие машины с загулявшими личностями и их верными на одну ночь подругами. А в целом — пустыня. Я набрал Ванечкин номер. Not available now! Из ума, что ли, выступил? Или испугался и к семье дернул? Клипин мобильник, впрочем, ответил. И ответил страшно!
— Старшина Носовский. Представьтесь, пожалуйста. Ваш абонент только что задержан.
Фрагмент 34. От фараонов до мормонов.
Я бежал… Бежал быстро. Мне мешали кофры, но я их не чувствовал за плечами. В руке сжимал листки, добытые из сейфа. Почему-то сначала пришла мысль их съесть. Но как только увидел «купер», мозги вправились на привычное место. Засунул кофры в багажник, бросил туда же бумажки, и тут зазвонил телефон. Определителем высветилась фамилия Клипы. Нет, старшина, меня так просто не возьмешь. Надо выключить мо-билу, а то они по сигналу запеленгуют, где я нахожусь. Или лучше вообще выкинуть. Хоть и совсем новая — жалко, но надо.
Когда съезжал с Каменного моста, кинул трубку подальше. И в отель! Домой нельзя. Там уже ждут. Наверняка! Надо в центр. В центре проще затеряться. С Охотного Ряда ушел на Большую Дмитровку и с нее вырулил к «Мариотту». Мне везло — сплошной зеленый коридор. Должен уйти от погони. Швейцар услужливо указал свободное парковочное место. Плохо — лишний свидетель. Настучит фараонам… За два и семь — настучит. По лицу видно. Вылитый фээсбэшник. Следит за иностранцами. А тут я — весь расхристанный. Кофры нельзя брать. Заметут в номере — не отмажешься. А если вскроют багажник, скажу, что подкинули. Раза три переписывал бумаги на reception.
— Да вы не волнуйтесь, — ласково советовала девушка за стойкой.
— Устал на производстве, — в ответ сморозил я какую-то хрень.
Меня засекли! Даже девушка заметила, что нервничаю. Позвонит в ментуру и сдаст. Со всеми паспортными данными. Бли-и-и-н!.. Нет, это даже не бли-и-и-н. Это бля-а-а-а-а-а-а…
Номер в «Мариотте» оказался вполне респектабельным, но меня это совсем не грело. Наоборот, меня трясло. Я принял душ из кипятка и пара, который не произвел ни малейшего эффекта. Тогда закутался в одеяло и понял, что не могу уснуть. Включил телевизор — без звука, чтобы никого не разбудить. А там либо наши менты всех колошматят, либо американские полицейские со здоровенными пушками носятся. На всех каналах. Полный улет — смотреть нечего. А где ментов нет, там реалити-шоу со всякими плачущими тинейджерками и их бойфрендами. Или психологические фильмы с болтовней. На «Спорте» катали бильярд. Охренеть! Сдохнуть можно! Ночью — полный пипец. Мне даже некуда спрятаться от тревоги. Озвереть!
Полез по ящикам тумбочки. Нашел «Книгу Мормона». Заинтересовался, что это за пое…нь, и уже хотел было приступить к чтению, но тут ангел-хранитель, сочувствуя моим душевным страданиям, спланировал на белоснежные перины и погрузил дрожащее тело своего подопечного в скоропостижный сон.
Фрагмент 35. Упасть с перил Кузнецкого моста.
Я проснулся то ли от классической утренней эрекции, то ли от идиотского сна… На Кузнецком мосту идет дуэль за право пользоваться моим мобильным. Дуэль на шпагах. Прямо на перилах моста. Чтобы малейшее ранение привело к падению и смерти.
Путин в красном наряде гвардейца кардинала против разодетого в мушкетерский плащ Ходорковского. И оба с перьями на шляпах. Путин между уколами покуривал гигантскую сигару. С ее помощью он поддерживал равновесие на не приспособленных для поединка перилах. Точно так же шест необходим даже весьма ловкому канатоходцу.
Ходорковский злился и хаотично размахивал своим блестящим инструментом, путаясь в складках обширного плаща и от этого еще более раздражаясь.
Путин, элегантно сбросив пепел с сигары, выбрал наиболее патетический момент и, как и полагается по протоколу, проткнул тело Ходорковского.
И тут я открыл глаза. Без телефона. И понял, каким был идиотом. Похерил очередную модную и дорогую трубку.
Больше хорошие телефоны покупать не буду. Куплю простой. Без камеры, полифонии и всяческих прибабахов. Главное, чтобы с кнопками. Остальное — без надобности. Все равно какой-нибудь Навуходоносор отберет. Не знаю, кто он и что он, но фамилия у него такая, что он запросто может заграбастать мобилу у первого встречного, если тот забредет в его историческую эпоху.
А ведь самое обидное, я выбросил телефон без принуждения — просто из-за слепого страха. С чего взял, что меня станут отслеживать по мобиле? И вообще, чем я виноват? Что мне могла сделать ментура?
С другой стороны, если старшина, словивший Клипу, зачем-то мне звонил, то значит, у него на меня тоже что-то имелось. Короче, надо сматываться отсюда и придумывать, как жить дальше. Домой ехать нельзя — там засада. В «Вертепе» тоже наверняка ждут. Надо, наверное, переждать в «Метле». А если в «Вертепе» устроят из-за меня шмон, то в «Метле» народ обязательно об этом узнает. Сообщат. Там же пипл может знать что-нибудь о судьбе Клипы и Ванечки. У Клипы в «Метле» полно дружков. Он рассматривал «Метлу» как равноценного партнера, не делая окончательного выбора в пользу «Вертепа». Все-таки Клипа и в обычной жизни, и в шпилевой не моногамен.
Фрагмент 36. В «Метле» не замели.
Вокруг «купера» ничего подозрительного не происходило. Швейцар сменился. Движение машин было оживленным, как и положено ему быть в одиннадцать часов дня, когда приличные люди вовсю занимаются общественно полезными делами.