Мы вышли из блока на улицу, и я вдохнул свежий ноябрьский воздух. И с облегчением посмотрел в белую даль. Сегодня выпал снег, прикрывший белым саваном вездесущую грязь, характерную для наших широт. Хороший день, чтобы выйти на свободу...
Я обернулся и взглянул на «Скалу», в которой провёл лишь два месяца. Но это было самое тяжёлое время в моей жизни: Ди пропала и с ней не было связи, а мой брат Дима ушёл на небеса, и я чуть не последовал за ним. И сейчас я мысленно благодарил тех суровых ребят-надзирателей, которые нашли меня во время попытки суицида и хорошенько отделали дубинками. Да так, что несколько дней моё тело представляло собой один большой сгусток боли.
Если бы я умер, то не узнал бы про Ди. И не получил бы шанс спасти её от ужасной гибели.
У ворот тюрьмы стояли два больших наглухо затонированных чёрных внедорожника. Меня посадили на заднее сидение, на котором я всё никак не мог комфортно расположиться. Я мысленно рвался в бой. Перебирал в голове возможные сценарии будущей операции. И конечно же думал о Ди.
К моему чипу на затылке подключили интерфейс, и я смог, наконец, снова посмотреть на неё, прокручивая раз за разом короткую видеозапись.
— Красивая, — заметил Баринов.
Я не ответил, потому что уже не слышал ничего, погрузившись в воспоминания с головой. Поэтому я удивился, когда мы так скоро приехали к аэропорту. На улице к тому времени уже стемнело.
Таможенный контроль прошли сравнительно быстро, так как для нас работало заранее открытое окно регистрации для вип-персон. Супер сервис для дорогих гостей. Теперь оставалось коротать время в зале ожидания, в панорамном окне которого то взлетали самолёты и поднимались ввысь, то приземлялись, моргая огнями маяков.
— Сколько часов нам лететь? — спросил я у Смолина. Баринов тем временем отошёл за едой в кафе. Часть охранников ушла с ним, а остальные молчаливыми столбами стояли неподалёку от нас.
— Думаю, за четыре часа управимся. У нас свой самолёт.
— Даже не удивлён, — сказал я, постоянно косясь на голографические часы на запястье левой руки, которые проецировал интерфейс. Каждая прошедшая минута могла стоить чьей-то жизни.
— Всё будет хорошо, — попытался подбодрить Смолин, но не вышло. Никто, даже они, не знали о том, что произошло в игрозоне. И что произойдёт в ближайшие трое суток.
— Я пойду в зону один или в составе команды? — Решил я уточнить.
Смолин протёр лоб и посмотрел на меня сонливыми глазами. Похоже, они с Бариновым провели эти сутки в бешеном ритме.
— Ставки очень высоки, Виктор. С вами пойдут лучшие спецы из отдела безопасности нашей корпорации, — важно произнёс он. — Ещё и ганнер подключится. Нам важен успех операции. Каждый день простоя игрозоны несёт для нас серьёзные убытки.
Ну да, как же. О другом они думать не могут в принципе. Бизнес, он и в Африке бизнес. А вот слово «ганнер» вызвало у меня неприятное ощущение.
— Наёмник?
— Да, — вдруг смутился Смолин. — Мы решили нанять его для подстраховки. Не были точно уверены, что вы согласитесь нам помочь.
Звучало очень странно. Тем более всё было за то, чтобы я согласился на эту авантюру и безропотно исполнял любые приказы корпорации.
— Дайте угадаю, это тот самый ганнер, из-за которого я очутился в тюрьме?
Смолин не знал, что ответить и судорожно чесал голову. Тем временем к нам подошёл Баринов, держа в руках пакеты с вкусно пахнущей едой, и вдруг недоуменно уставился на своего сконфуженного коллегу:
— Что?
— Вы наняли на операцию человека, из-за которого я не смог спасти брата, — серьёзно сказал я. — Никого не виню. Просто всё больше и больше представляю масштабы проблемы, раз вы рискнули отправить его вместе со мной.
Баринов положил пакеты на пустующее кресло и сел напротив меня:
— Виктор. Вы должны знать ещё кое-что. Это не первый отряд, который мы сформировали за эту неделю.
— Говорите, — устало произнёс я, готовясь к новой порции плохих новостей.
— Были ещё две группы. Одна ушла в зону сразу после отключения, а вторая через три дня. И обе они пропали без вести.
— Никто не вернулся, — вторил ему Смолин. — Проблема в том, что когда вы подключитесь, мы не сможем больше вести вас. Никакой связи и поддержки.
По-другому и быть не могло. Если уж происходит катастрофа, то обязательно гигантского масштаба с сопутствующими проблемами.