Позади него медленно раскрывались шторы, открывая публике стол с живыми человеческими блюдами на нём и две клетки с мечущимися в них чёрным и белым тиграми. Включилась ритмичная музыка, подчёркивающая всеобщую вакханалию. Народ аплодировал.
— Поганые мрази! — выкрикнул Гюрен при виде связанной команды, и чуть не выплюнул мизинец изо рта. Я увидел, как по его лицу пробежала слеза, а губы беззвучно произнесли слово из пяти букв: «Янмей»...
На сердце стало тяжело — наши товарищи лежали в одном нижнем белье на разделочных столах. Даже Дрейк был без своего костюма, из которого, как я понял, почти никогда не вылезал! У всех пленников во рту были кляпы, рядом стояли пни с воткнутыми в них топорами. И самое ужасное было то, что сержант Янмей Линь была отдельно прикована к деревянной пятиконечной звезде, находящейся в центре сцены.
— Наши гости каким-то образом пришли со стороны центрального бункера. А вы знаете, что вход туда давно был подорван. Эти люди говорят, что явились сюда, чтобы спасти нас. Они хотят вернуть нас в реальный мир, представляете? — усмехнувшись, спросил король у людей. — Где-то и когда-то мы это уже слышали. Причём не один раз!
Разношёрстная публика засмеялась.
— А ещё вон тот вояка рассказал мне о каком-то ключе, что находится в центре игрозоны, — указал Гремлин на Вяча. — Из-за него якобы, мы и оказались в заточении на долгие годы. Это ещё одна причина, почему я пойду на ту сторону. Я долго правил вами, и мы вместе смогли построить целый город и выжить в адских условиях. Но пора заканчивать это! Пора на свободу! И я добуду её для вас!
Народ завопил, сливаясь в едином групповом экстазе.
— Что до наших гостей — это сотрудники корпорации, которая допустила всё это дерьмо! Достать их хозяев мы пока не можем, но с ними самими разберёмся согласно положению о военном времени.
— Мясо! Мясо! — кричала толпа.
— Каждому из них будет дан выбор: жизнь, но без руки или ноги, либо смерть и участие в нашем застолье в качестве основного блюда. Подкатите уже котлы!
На сцену вышли панки, двигающие перед собой три гигантских чёрных котла. Каждый из них встал у изголовья зафиксированного на столе пленника, и взял в руки топор!
— Виктор! — вдруг истошно закричал Гюрен. — Убей их всех! Я знаю, ты можешь!
— Гюрен, я не...
— Если ты не поможешь, то клянусь богами, я УБЪЮ ТЕБЯ!
Он буквально ошарашил меня этими словами и своим сумасшедшим взглядом.
— Я люблю Янмей, слышишь? Не прощу себе, если она погибнет! Пожалуйста, товарищ, помоги мне! Помоги им!
— Если мы начнём сражение здесь, то всё равно не доберёмся до наших. Нас задавят числом, — сказал я, обдумывая план действий.
— Но мы обязаны что-нибудь предпринять! Виктор!
— Я должен оказаться на сцене Гюрен. И тогда смогу помочь.
В его глазах появилась надежда.
Я кивнул, как вдруг позади нас что-то громко без остановки застучало по металлическому полу шахты. Мы обернулись на звук, и с омерзением увидели вдалеке ухмыляющееся лицо Кувалды, и бегущую к нам на сотнях маленьких ножек скалапендру!
— Выкусите, уроды! — выкрикнул Кувалда. — Это вам за моих ребят!
Никогда не оставляй недобитого врага у себя за спиной. Казалось бы, простая истина, но...
Мы снова встали на те же грабли и совершили ошибку, позволив Кувалде атаковать исподтишка. И теперь снова будем за неё расплачиваться. Но время, единственное, что на самом деле важно. Первые сутки из трёх, отпущенных нам для того, чтобы вызволить людей из игрозоны, подходили к концу. За этот день мы потеряли одного человека, убили двоих, и неизвестно, сколько ещё умрёт в течение следующего часа. Потому что передо мной стоял сложный выбор. И сделать его мне придётся в условиях непрекращающейся гонки за выживание!
Щёлкая острыми жвалами на нас надвигался по сути хиленький моб пятого уровня, которого в обычной обстановке можно было раздавить ботинком. Но не сейчас и не в нашей ситуации. Если мы выпрыгнем в зал и увеличимся в размерах, то сразу же будем пойманы и доставлены на праздничный обед. Если останемся мальчиками с пальчиками, то непременно попадём под разделочные ножи сколопендры — в уменьшенном виде все наши преимущества от сотого уровня сокращались до минимальных.
В любом случае, стоять и ждать смерти, не было никакого резона, поэтому мы дали дёру, перелезая через отверстия решётки. У меня перехватило дух, когда я оказался на карнизе. Возбуждённые глаза Гюрена явственно намекали на то, что он тоже в ужасе от высоты. Мы как будто находились где-то посередине небоскрёба, и рисковали сорваться и разбиться в лепёшку.