— Нет времени на болтовню! — рявкнул Гюрен, поворачивая лицом к себе Кулака. — Мы сейчас поиграем в игру: ты будешь конвоиром, а я заключённым. Цель — добраться до сцены и пройти через охрану короля. Ты же хочешь нам помочь, правда? Или хочешь сдохнуть?
Кулак нервно закивал.
— Что я получу взамен, если не сдам вас? — спросила Моко, хлопая битой по руке. А девушка не промах! Уверен, она была в состоянии справиться с нами и ясно понимала это. Если бы не мои скрытые возможности, о которых та только смутно могла догадываться, краем глаза увидев наше появление из ниоткуда.
— Жизнь, — с раздражением произнёс Гюрен.
— Не подходит. Мне осточертела такая жизнь, — спокойно произнесла она. — Ещё варианты?
— Скажи, чего ты хочешь? — не выдержал я.
Моко вдруг широко улыбнулась и взмахнула своим пышным фиолетовым ирокезом прямо как в какой-нибудь рекламе шампуня:
— Я хочу пойти с вами!
Не сказать, чтобы я не ожидал такого поворота событий, но всё же предложение Моко оказалось для меня приятным сюрпризом. Эта девушка определённо начинала мне нравиться. Её сила, навыки и первобытная жестокость могли с лихвой заменить погибшего лейтенанта Лианга в нашей команде. Но никто не мог сказать, какие опасности ждут нас впереди. Тем более, если вспомнить вид тех не отстиранных от крови простыней в лазарете неподалёку от сервера игрозоны, становилось жутко — смерть реальна в этих краях.
— Ты можешь погибнуть, — ответил я.
— Я могу умереть и здесь. Когда король уйдёт за пределы пустоши, город через месяц, а то и через пару недель захлестнёт анархия. И я бы не хотела здесь находиться, когда это произойдёт.
— Хватит уже трепаться! — воскликнул Гюрен. — Либо мы идём к сцене вместе, либо только я с моим верным другом! Решайте!
После этих слов китаец отвесил крепкий подзатыльник Кулаку, от чего тот замямлил извиняющимся тоном. Я был вынужден наблюдать, как игрозона делает из Гюрена маньяка, и это мне очень не нравилось. Но он был прав — остальные рассчитывали на нас...
— Договорились! — сказал я, протянув руку девушке. Она без колебания вложила в неё свою и произнесла странную клятву, напомнившую мне брачную:
— Игрок Виктор! Обещаю прикрывать тебя при «планте[1]», оберегать твою спину, если ты со слоном[2]. Каждый день я буду с тобой, пока «Стим[3]» не разлучит нас!
— Аминь, — сказал я, вспоминая как когда-то в детстве потратил год жизни на допотопную «Контру 1.6», играя по сети с друзьями по школе. Эта клятва вернула хорошие воспоминания о тех беззаботных днях, когда ещё родители были живы. И брат был рядом...
Мы двинулись к дверям, и Моко сняла цепь с ручки. Гюрен упёр нож в бок Кулака, и потащил его наружу, когда девушка распахнула дверь. Нас внезапно оглушило, потому что народ вдруг решил загалдеть и зааплодировать. А виной всему было то, что творилось на сцене...
За скандирующей людской массой ничего не было видно — разношёрстная публика поднимала руки, махала ножами и топорами. Но в какой-то момент, пробираясь через толпу, мы увидели, что один из палачей поднял вверх чью-то отрубленную руку с татуировкой дракона!
— Теперь ты понимаешь, почему я хочу свалить из этого города? — прокричала мне в ухо Моко, после чего тоже как и все весело завизжала.
Народ приветствовал инициацию нового товарища, отказавшегося от части себя ради того, чтобы стать полноправным членом общины. Накал страстей был так высок, что я чисто автоматически отметил этот факт в голове, после чего попытался сосредоточиться на детали — татуировке. Пытался вспомнить, у кого из наших были наколки. У Вяча могли быть — он служил в спецназе. У ганнера на голове под ирокезом была...
Дрейк!
Шатаясь, весь блестящий от пота, при поддержке палача, только что отрубившего ему руку, он сделал пару неуверенных шагов по направлению к королю. Но подоспевшая охрана фиолетовых ирокезов сразу перегородила ему дорогу. Отрубленная по локоть рука была стянута жгутом, но всё равно кровь хлестала без остановки.
У меня возник вопрос к Моко, требующий безотлагательного ответа:
— Ты из охраны короля?!
Моко не ответила, наверное, не услышав меня. А может быть просто сделала вид, что не услышала. Вместо этого потянула вперёд к двоим верзилам с теми же фиолетовым ирокезами, стоящими возле лестницы на сцену.