…На тропе прогремели два взрыва. Не очень громкие, больше похожие на хлопки шутейных петард. «Ага, до сюрпризов моих добрались», – сообразил беглец, подходя к самому краю обрыва. – «Быстро идут, черти. Уважаю».
Слегка волнуясь, Глен поднял руку с зажатым в кулаке камнем и принялся водить им из стороны в сторону, нащупывая проход. Минут пять-семь в запасе еще оставалось, и потому он совсем не боялся скорого появления «загонщиков». Глен боялся другого. Боялся неизвестности. Той, что ждала за пленкой портала. Неведомый мир, который парни из научного центра ничтоже сумняшеся называли «Вау!» (Wow, World-one-way, Мир-в-одну-сторону, Земля-в-один-конец), страшил бывшего «охотника за головами». Страшил и в то же время неудержимо влек к себе, притягивал, манил неразгаданными тайнами. А еще – возможностью разбогатеть. Дико разбогатеть, безумно. До такой степени, что придуманные людьми законы просто перестали бы действовать в отношении богача. Наоборот, он сам стал бы законом. Вершителем судеб. Всех судеб этого мира. И в первую очередь – своей собственной.
– Эй, Вокс, гаденыш. Ты еще там? Не сдох пока? – едва слышный выкрик кого-то из преследователей заставил Глена слегка ускориться в поисках. Впрочем, что значит ускориться? Портал, заполненный оранжево-сиреневым туманом, уже висел над обрывом. Оставалось только решиться и сделать последний шаг. Самый трудный и, вероятно, самый главный в жизни тридцатилетнего «чистильщика» 2-го класса по прозвищу «Вокс» (wax – воск). Сделать шаг и получить-таки ответ на старый вопрос. Почти такой же, как у героя одной старинной пьесы. «Быть или не быть?»
«Быть!» – с этой мыслью Глен шагнул со скалы. В туман. В неизвестность.
До контрольной точки оставалось всего ничего. Одетый в камуфляж человек обернулся, пытаясь если и не увидеть, то хотя бы почувствовать «сладкую парочку», что сопровождала его на протяжении всего перехода. Но нет, чего-либо подозрительного, цепляющего взгляд или слух, он так и не обнаружил, как ни старался. Боевое охранение и впрямь оказалось на высоте. Выходит, не зря он муштровал своих роботов те две недели, что полагались на подготовку к игре: возможности маскирующего покрытия «железяки» сумели использовать на все сто – слились с местностью так, как будто и нет их совсем. Будто и сами они лишь элемент пейзажа.
Человек поднял голову и радостно улыбнулся. Неяркое зимнее солнце начинало постепенно прогревать остывшую за ночь землю, легкий ветерок слегка холодил лицо, а чуть дальше в пенной полосе прибоя тихо шуршали волны, ровняя песок безлюдного пляжа в приятную глазу дорожку.
– Эх, хорошо-то как! – пробормотал человек. – К полудню, видать, совсем распогодится.
«В этих краях и зима-то на зиму не похожа. Курорт, одним словом. Хотя ночи здесь всё же прохладные. Пока».
Человек еще раз улыбнулся, вспоминая одну широко известную в узких кругах песенку:
«Да уж, до морозов тут, как до Луны», – с этой мыслью Артемий Свиридов, тридцатилетний сержант запаса, слегка поежился и двинулся дальше, уже не отвлекаясь на невидимых сопровождающих – сигналы от них он получил, так что теперь всё в порядке: «Работаем по плану».
…Осторожно переступая через разбросанные тут и там камни, сержант медленно шел вдоль прибрежных скал, сглаженных штормами, отгораживающих его и от пляжа, и от возможных наблюдателей условного противника. Этот участок следовало пройти как можно аккуратнее, чтобы не завалить всё дело. До конца пути оставалось не больше трех километров, и тем обиднее было бы попасться на глаза «врагу» именно сейчас, после выполнения основной боевой задачи. Три огневые точки противника Артемий «уничтожил» еще вчера, а затем всю ночь уходил от «вражеских» поисковиков, потерявших-таки к утру («очень хотелось бы на это надеяться») след «диверсанта»…
Каменные россыпи закончились минут через десять, перейдя в относительно ровную тропку. Шагать стало веселее, и боец вновь замурлыкал под нос старую, памятную еще со времен службы в САЛБО песенку:
1
Эта песенка (на мотив «Господа юнкера» Булата Окуджавы) ежегодно (начиная с 70-х) исполняется в традиционной части фестиваля-конкурса «Физтех-песня». Кто именно написал стихи, автору доподлинно неизвестно.