Нет. Тогда всё точно закончится. Но я… Я не знаю! НЕ ЗНАЮ!
Нет выхода. Нет. Хватаю воздух губами, но вдохнуть не получается. В лёгких жжёт от нехватки. По всему телу огонь агонии расползается.
– Харе базарить, – рявкает ублюдок. – Надо сучку на место поставить. Раз Дикий разрешил.
Мужчина хватает меня за щиколотку. Под себя тянет. Бьюсь спиной о холодный пол, задыхаюсь.
Оказываюсь под ним. Своей тяжестью прижимает, перехватывает руки. Даже оттолкнуть не могу.
Ничего не могу.
Не могу.
Больше не могу.
Страх взрывается в мозгу, оставляя огромные кратеры.
– Хорошо! – я кричу, срывая голос. – Хорошо! Я скажу. Скажу, не трогайте!
– Завязывай, Валер.
Только ублюдок, Валера, не тормозит. Сжимает мои ноги, раздвинуть пытается. И тогда Малик вмешивается.
Сжимает его плечо, отрывает от меня. Сразу вдохнуть получается. Я обхватываю себя за колени, стараясь прикрыться.
– Дикий сказал ответ получить, – напоминает Малик. – Ответит – не трогать. Не перегибай. Иначе сам знаешь…
– Да хуй что она скажет. Вертлявая сука, которая опять пиздеть будет.
– Я скажу! – повторяю настойчиво, когда Малик присаживается на корточки передо мной. – Я скажу. Всё скажу. Я только… Что надо сказать?! Что надо? Я скажу!
– Кто ты? Имя.
– З-злата. Я Злата. Но я скажу. Чьё имя надо назвать?! Я назову! Любое!
Продолжаю рыдать, с хрипом выдавливать из себя слова. До последнего хватаюсь за свою легенду, но всё внутри трещит.
Ломается.
Уничтожает меня.
– Я Злата, – горло словно тисками сжимает. – Злата, но… Кем надо быть? Кем? Я… Я скажу, что не она. Это надо? Тогда не Злата.
– Правду надо, – цедит Малик, сжимая мой подбородок. – Сейчас не скажешь – пойдёшь на хуй Валеры.
– Я говорю. Говорю. Злата. Но… Какая у вас правда?
Сквозь пелену слёз смотрю на мужчину. Молю его помочь. Хоть как-то прекратить всё это. Что-то сделать!
Я не могу признаться. Не могу. У меня последний шанс на спасение. Единственный, крошечный.
И если я его упущу… Будет ещё хуже.
– Видишь? – Валера хмыкает. – Сука так не расскажет. Отойди. Или будешь сам Дикому объяснять, какого хуя приказ не выполнил.
Малик поднимается. Медленно, даря мне несколько мгновений передышки. А после отходит в сторону, бросая на растерзание Валере.
Тот не медлит. Быстро под себя подгребает, наваливается всем телом. Его руки по мне скользят. Боль причиняют.
Тошнота клокочет в горле. Хочется кожу снять, где этот ублюдок касается. Едва не выворачивает, когда его пальцы трусы задевают.
– Не трогай! Не трогай! Нет! Не надо!
– Что за…
Валера замирает, видимо, почувствовав лезвие. Напрягается, внимательно рассматривает меня.
А я продолжаю извиваться и орать во всё горло. Пытаюсь из-под него выползти хоть как-то. Бью наотмашь, когда мужчина мои ноги раздвигает.
– Ты, сука…
– Хватит! Больно!
Ору хоть что-то, иначе с ума сойду. В голове сирены похлеще. И я…
– Я…
Всхлипываю, набирая воздуха для признания. На всё уже готова. Но в момент, когда настоящее имя вот-вот сорвётся с губ…
Сознание будто раскалывается. Фрагментами всё запоминает.
Валеру буквально отрывает от меня. Но перед этим – дверь с грохотом врезается в стену.
Ублюдок валяется с разбитым носом, стонет.
А надо мной… Дикий стоит.
Взгляд бешеный. Грудная клетка ходуном стоит. И взгляд такой, что убивать может. Только словно…
Не мне казнь предназначена. А Валере этому. Который стонет и от Дикого отползает. Бледнеет, словно в глаза своей смерти смотрит.
Я выдыхаю.
Сжимаюсь от новой дозы страха, но выдыхаю.
Если Дикий тут… Если он вмешался…
Значит, всё закончилось? Он не позволит больше ко мне прикоснуться?
Кстати, до 8/04 моя завершенная книга "Невинная для Грома" будет бесплатной. После этого цена станет 159р.
https:// /ru/reader/nevinnaya-dlya-gromova-b458465?c=5307332
- Ты крупно попала, малышка, - усмехается мужчина, надвигаясь на меня. - Как расплачиваться будешь? – Я могла бы собрать статую. Склеить её заново. – Значит, руки умелые? Я часто киваю, надеясь, что мы нашли подходящий вариант. – Очень умелые? – уточняет Громов, перехватывает мою ладонь. – Продемонстрируешь, как руками работаешь? – Эм, вам собрать что-то нужно? – Ага. Вроде того. С башней поработаешь. Мужчина тянет мою ладонь вниз. Я медленно соображаю, что именно происходит. Осознанием простреливает, когда пальцы оказываются на его ширинке. До меня постепенно доходит. Как именно я долг отрабатывать должна.
Глава 16
Легче не становится. От появления Дикого всё не заканчивается по щелчку пальцев.
Я с ужасом смотрю на то, что происходит на моих глазах. Внутри всё холодом сковывает, когда я понимаю, почему рожа Валеры по цвету с белой стеной сливается.
Я не сразу Дикого рассмотрела. От шока взглядом бегала по всем. Боялась, что если одного оттащили, то сразу другой кинется. Как зверь рвать начнёт.
Дикий подходит вплотную к Валере. А в его руке… Пистолет. Оружие, которое жизни лишает.
Я даже вдох боюсь сделать. В голове столько мыслей, что от каждой всё страшнее и страшнее. Он сейчас его убьёт и я следующая? Да? Он так и со мной вопрос решит?
- Дикий, нет, не нужно. Переборщил, признаю. Но она же блядь. Её ебали непонятно в каких борделях, а ты из-за обычной шлюхи…
Договорить Валере не дают возможности. Потому что в следующий миг звучит громкий звук. Как будто что-то взрывается. Оглушает. Свистящий громкий звук и дикий вой ублюдка.
Я зажимаю ладонями уши, зажмуриваюсь. Отползаю к стене. Впечатываюсь в неё спиной. Накрываю голову и опускаю её на колени. Я не хочу видеть. Смотреть. Я ничего не хочу. Господи, я следующая, да? Следующая?
Когда моей руки кто-то касается, у меня случается самый настоящий срыв.
– Нет, не смей! Не трогай! Не смей!
Бросаюсь вперёд, ногтями царапаю лицо… Думаю, что лицо кого-то из охранников, а оказывается, что самого Дикого. Я на него с закрытыми глазами бросилась.
Рвано и громко дышу, напряжена вся как пружина. Глазами его прожигаю. Убить хочу. Ненавижу. Но молчу. Страшно. Страшно, что меня следующую убьёт.
– Мы сейчас отсюда выйдем.
Дикий произносит слова медленно. Так, чтобы до меня смысл дошёл. Я согласно киваю. Выйдем. Выйдем – это хорошо. Значит, убиваться не будет? Значит, не сегодня?
В сознание врываются остальные звуки. Вой Валеры. Значит, ублюдок жив? Его только покалечили?
– Девку забираю, этого к собакам бросьте.
– Дикий, нет! Прошу! Дай шанс! Я…
– Ебало завалил. Доживёшь до утра, поговорим, если собаки разорвут значит так и будет.
Я даже не знаю что хуже. Чтобы сразу убили или чтобы вот такой шанс дали... Собаке собачья смерть? У меня не поворачивается язык такое произнести. Каким бы ублюдком он ни был, но он живой человек. Господи, а ведь я столько раз считала Дикого добрым. Верила во что-то. Вот она расплата за мою наивность. Меня вкинули в реальность с пинка. И я очень больно ударилась.
Пальцы Дикого сжимаются на моей руке, он меня поддерживает, я только сейчас понимаю, что еле иду. Ноги подрагивают, подкашиваются. Я падаю на колени три раза, пока мы поднимаемся по лестнице.
– Нет!
Громко ору, когда Дикий пытается меня подхватить на руки. Сама свой голос не узнаю. Пускай не прикасается. Ни за что.
Он лишь стискивает зубы, смотрит, но не подхватывает. Ждёт пока я сама ноги переставлю.
Мы направляемся в ту самую комнату, в которой он оставил меня сегодня днём. Я просто послушно переставляю ноги. Я не знаю, что будет дальше. Понятия не имею. Я ещё не пережила случившееся. Говорить с ним нет сил и желания. Знаю одно, что простреливать голову в комнате мне не будут, он не станет пачкать интерьер своего дома.
Значит, что? Он сам меня хочет… взять? Да? Решил, что будет первым? Поэтому пристрелил Валеру? Тот посмел раньше Дикого?