– Лично? – уточняю, подрагивая.
– Хуй вобью. Кровь пойдёт – правда. Нет…
– Это не так проверяют! Есть же врач.
– От которого ты упиздовала? Не умеешь ты, малая, хорошее предложение заметить. По-нормальному всё сделать. Будем тогда так решать.
Камиль кружит вокруг меня. Хищником обступает, заставляя сжиматься в ожидании. Не знаю, где будет новый удар. Куда свою лапищу пристроит.
Ведёт кончиками пальцев по телу. От бедра до груди. Внутри словно дрожь нарастает. Выплёскивается тем, что мне нечем дышать.
Кожа покрывается мурашками. Кто-то невидимый выкручивает чувствительность до предела. Я на каждое касание реагирую.
Камиль едва кожи касается, в груди что-то обрывается.
– Я считал, что ты сучка Буйного, которая понесла внезапно, – признаётся зачем-то. – Оказалось, что нет. Даже не нагнул. Мне, походу, подарок оставил.
Камиль усмехается широко. А в его глазах огонь полыхает. Голодный, жадный. И довольный.
Его распирает потехой от того, что я невинна. Даже не зная наверняка, он уже удовольствие получает. Предвкушает.
То, чего так я боялась! Теперь он точно не отпустит. Захочет стать первым. Получить меня себе.
Я пытаюсь придумать выход. Но так сложно. Сознание плывёт, мысли обрываются. Сгорают, стоит Камилю положить ладонь на мой живот.
Это всё из-за отравления. Да. Мне плохо: жар, озноб. Подрагиваю, когда мужчина кожи касается. Задевает резинку белья, отчего перед глазами совсем темнеет.
Может… Надо… Если вот… Может, мне соврать? Что я всё придумала, не невинная. И тогда…
Он действительно свою проверку членом устроит.
Я тихо стону. Оттого, что мне плохо! Да, от этого. Не из-за того, что прохладные пальцы Камиля так приятно на коже ощущаются.
Он монстр. Тиран. Бандит редкостный.
И…
– Так хули он за тебя трясётся? – от хватки покалывать начинает. – М, Зла-та? Что за хуйня? Рассказывать будешь?
– Он… Он любит меня! – выплёвываю от злости.
Божечки, меня так и грохнут. Но я не могу… Меня разрывает от мысли, что этот мужчина делает. Как издевается!
Приковал меня. Смотрит. Трогает.
А я реагирую…
Подбираюсь, ожидая новой злости. Вот сейчас у Дикого тормоза сгорят, и будет мне плохо.
Но… Мужчина только ржать начинает.
– Любит? Пусть любит. Трахать тебе буду я.
Его пальцы сжимают мою грудь. Даже сквозь одежду это ощущается слишком откровенно.
Гладят, а после тисками зажимают сосок. Ахаю!
Он ведь только живота касался, а теперь… Его ладонь порхает по моему телу. Без предупреждения нападает. Словно лезвием разрезает.
Мужчина наклоняется, а у меня внизу живота всё подрагивает. Волны поднимаются внутри.
– Камиль, – зову испуганно. – Мне сейчас плохо станет!
– Да что ты, – скалится, сильнее сдавливая сосок.
– Да! Меня тошнит всё ещё. В животе тянет. И ощущения такие… Вырвет, да.
В горле ком. Кожа натягивается от жара. Меня словно колышет на волнах в разгар шторма. Бросает от озноба до горячки.
Кусаю щеку, прерывисто дышу. Тело подрагивает постоянно. Словно по мышцам бьют током. Спазмом сводит.
И…
Чувствую, как между ног влажно становится.
Нет. Нет! Это мне просто плохо. Плохо очень.
– Теперь я вижу, что целка, – едва не нараспев произносит Камиль. – Если так кроешь факт, что течёшь от меня.
– Я не…
– Ты – да. Не тронул особо, а у тебя уже река. Похотливая сучка.
– Нет! Я не хочу тебя! Не хочу. Ненавижу тебя! И…
– Не хочешь? Проверим, малая? Как быстро ты от ненависти кончишь?
Глава 24
Воздухом давлюсь.
От его слов бросает снова в жар. Что он, проверять собрался? Как?
Он же просто угрожает, да? Не станет? Он же…
– Камиль…
Хриплю, когда сосок сильнее скручивает, кожу покрывают мелкие мурашки. Нижнее бельё увлажняется настолько, что я краснею от стыда.
Это всё ещё отравление. Отравление!
Уговариваю сама себя.
«Ага, каждая бы так текла от отравления».
Внутренний голос давится сарказмом.
– Я жду ответы, малая.
Его голос звучит с издёвкой.
Закрываю глаза. Кожу ожогами покрывает от его горячего дыхания. Он наклонился слишком низко. Хрипит свой вопрос мне на ухо.
А у меня крышу сносит.
Его прикосновения, запах, дыхание - это всё взрывоопасный коктейль, а он взбалтывает его и хочет, чтобы рвануло.
– Я не понимаю…
По телу разносится жар, стремится вниз живота. Судорогой всё сводит.
Это всё очень сильно похоже на…На то, что тогда на кухне было. Но как? Как такое возможно?! Он меня там не касается! Неужели возможно взорваться, если он, просто…Господи…
Стон из горла вырывается, потому что Дикий халатик расстёгивает. Через вырез платья под ткань пробирается пальцами.
Меня яркой вспышкой пронзает. Когда он обнажённой кожи касается. Сосок сжимает, а я стону громко. Больше не могу контролировать.
– Почему Буйный так за тебя впрягается?
Хрипит на ухо. Хочет пытками ответы из меня выбить? Я под дулом пистолета не призналась, а он думает, что под угрозой оргазма…
– А-а-а-а-х, – снова вырывается из груди. Тело само по себе живёт. Кайфует от всего происходящего. Выгибаюсь. Губу закусываю. Это всё какой-то звездец полнейший.
Он как будто моё тело лучше меня знает. На нужные точки давит. Доводит до безумства.
– Я могу так всю ночь с тобой играть, – горячим дыханием ухо обжигает. Продолжает издеваться, изверг.
– Камиль…
Хнычу, внизу живота всё стягивает, как будто ком энергии образовывается. Выход ищет, а его нет…Чего-то не хватает. Мужчина должен ещё что-то сделать, а он…Сволочь!
– На кой хрен ты ему нужна?
Божечки, а он всё не успокаивается.
– Яйцеклетки мои бережёт, – шиплю в ответ, – ему наследник нужен, от меня хочет!
От злости уже всякую фигню нести начинаю. Дикий челюсти сильнее стискивает. Сосок сильнее выкручивает, я глаза закатываю.
Адреналин по венам несётся. Возбуждение внизу живота собирается. Я вот-вот взорвусь. Совсем немного остаётся. Самую малость.
Мне кажется, ему достаточно грядное слово мне на ухо произнести, и я кончу. Вот так. Ему даже там меня касаться не нужно.
– А придётся перебиться, – Дикий с особым извращением всё это произносит.
Ему нравится. Кайфует. Как будто новость о моей невинности ему весь день сделала.
– Камиль… Отпусти меня… Не нужно…
Хнычу. Прошу. Хотя только полная идиотка может надеяться, что теперь её отпустят. Он же получил всё, что хотел. Почти уверен, что Буйный меня и пальцем не касался.
– Хочешь кончить?
Снова этот его голос, что до бешенства доводит.
– Камиль…
– Попроси. Для хороших девочек я всегда готов сделать поблажку.
Закусываю до боли губу, отрицательно головой качаю. Не буду. Не хочу. Не попрошу. Хоть что-то я могу сделать.
– Упёртая сучка, – и это он произносит с каким-то извращённым удовольствием. Будто это всё его веселит.
Убирает руку, больше не касается сосков. А я взвыть готова от такой несправедливости. Пытка самая настоящая.
Тело подрагивает. Требует продолжения. Но я не разрешаю себе поддаться на всё это.
Слышу шаги. Камиль передвигается по палате. Силой заставляю себя глаза открыть. Всё плывёт. Меня в дикий жар бросает.
Когда Дикий снова между моими разведёнными в сторону ногами становится, сердце в пятки падает.
– Что… что ты делаешь?
Глаза моментально распахиваются на максимум, когда я в его пальцам раскладной нож вижу.
– Камиль!
Визжу, дёргаюсь, но лишь хуже делаю. Завязки больно в кожу впиваются.
Слышу треск ткани. Это он мои трусики разрезает! Ножом вспарывает!
– Не смей! Я…
– По-хорошему не захотела, будет по-плохому.
Он же не собирается? Правда?! Господи!
– Камиль, не нужно, я…
– Захлопнись иначе найду для твоего рта занятие поинтересней.