— Хорошо, — раздраженно согласился доктор. — Тогда, быть может, отца послушаешь? Он приедет завтра вечером. Клио, господин Кавьяр знает… Представляешь, что он скажет, увидев ее? Боже, о чем ты думал? Она могла умереть.
— Не могла. Я все контролировал. Секс с удушением мне привычен. Попробуй на досуге, приятель.
— Господи, прекрати это, — воскликнул док и понизил голос. — Господин Кавьяр — публичный человек. Ты хотя бы раз задумывался о том, какой опасности подвергаешь его карьеру? Он известный бизнесмен и…
«Что-то звякнуло. Может, ключи?».
Я лежала, прикрыв глаза и делая вид, что все еще нахожусь в бессознательном состоянии.
— Мой папаша с огромным благоговением и не меньшим удовольствием трахал предыдущую шлюху. А что уж говорить о его игорном бизнесе и о борделях, прикрываемых друзьями с высокими положением, — отчеканил Кавьяр. — Не нужно меня «лечить», док.
Меня внезапно охватил кашель и мне пришлось принять сидячее положение. Мужчины стояли у двери все той же спальни. Марио, скользнув по мне взглядом, отвернулся, и я поняла, что нужно прикрыться.
Негнущимися пальцами я потянула на себя простыни и укуталась в них. Мое тело билось в лихорадке.
— Прикажи принести ужин, — напомнил Клио в спину Марио.
Дверь за доктором громко хлопнула. Клио стоял передо мной в одних брюках и внимательно меня разглядывал. Потом приблизился. А я шарахнулась со страху в сторону, но мужчина поймал меня за руку.
— Тише-тише, — улыбнулся он впервые искренне. — Бить не буду. Хочу осмотреть твою шею. Скажи спасибо, что я не использовал свои «игрушки». Мало бы тебе не показалось.
Я застыла, словно камень, пока осторожные, но уверенные руки Кавьяра ощупывали мою голову, шею, плечи. Покончив с осмотром, грек поднялся и молча направился к двери, но бросил на ходу:
— Отдохни, скоро принесут поесть. И прими душ.
Затем, до крайности меня изумив, Клио негромко рассмеялся и вышел.
Глава 3
Суп источал такой потрясающий запах, что я ела, давясь и обжигая губы. Мне никто не мешал, и это очень радовало. Кавьяр не появлялся, он лишь на несколько секунд заглянул в комнату, видимо, желая проверить, жива ли я, и молча ушел.
Молодая женщина лет тридцати, которая принесла ужин, вернулась спустя полчаса. Я безумно обрадовалась, увидев в ее руках аккуратную стопочку одежды и бумажный пакет, в котором явно что-то лежало.
— Вот, — сказала женщина, наверное, служанка, и положила на кровать все, что принесла. — Здесь белье.
Я и подумать не могла, что обычная мелочь вызовет у меня такой восторг.
— Спасибо, — кивнула я, и брюнетка, покосившись в мою сторону, молча забрала поднос с тарелками и быстрым шагом отправилась к выходу.
— Неплохо, — пробормотала я тихо, чувствуя себя чуточку лучше.
Но в ванной возникли проблемы. Помыться я была неспособна. Все тело болело, а от прикосновений к себе хотелось выть. Где бы я не прошлась мягкой губкой, та ассоциировалась у меня с шершавым куском дерева.
«Удивительно, как это шов не лопнул».
По всему телу шли синяки: на запястьях, шее, груди и бедрах. Выглядело это кошмарно.
В очередной раз я попыталась провести намыленной губкой по предплечью и, зашипев от боли, со злостью отшвырнула ее в воду. Закрутив краны — ванна наполнилась — я решила присесть, но не тут-то было: теперь вода казалась слишком горячей.
— Все не так, как надо, — сказала я громко.
— Это точно, — раздалось у двери, и я, подпрыгнув, поскользнулась и упала в ванну, залив пол водой.
Кавьяр оказался рядом и, ухватив меня за плечи, усадил.
— Не ушиблась?
Это прозвучало жутко нелепо после того, что он с мной сделал — я промолчала. Другого варианта не видела. Нужно было держать язык за зубами.
— Отвечай, когда тебя спрашивают, — надавил Клио.
— Не прикасайся, пожалуйста…
Конечно, грек проигнорировал эти слова.
— В глаза смотри, — приказным тоном вымолвил он.
Мне пришлось послушаться. Кавьяр долго и бесстрастно разглядывал мое лицо.
— Если решишь, что сдалась, сообщи мне об этом. Я усилю охрану, — сказал грек спокойно.
Это не было шуткой. Он всерьез полагал, что я приползу к нему на коленях и стану умолять о пощаде.
— Зачем? — все же выдавила я.
— Затем, что ты захочешь покончить с собой.
Категорично, но справедливо. К чему же еще может привести пребывание в заточении?