А потом Роб перевернул ее на спину, положил ее ноги себе на плечи и снова взял — жестко, но ласково. И не было этой сладкой муке конца.
И они отдыхали. И снова он ее брал, а она его ласкала — так, как могла, и так, как умела, со всем пылом истосковавшейся по мужской ласке женщины. И уснули они только под утро, усталые, но довольные, как две акулы, наевшиеся пиратами (это Роб так сказал).
А когда настало утро, и солнце пробилось через неплотно задернутую занавесь, Марина выскользнула из постели, и отправилась в ванную комнату, где на стене висело огромное, почти в полный рост зеркало, купленное Марине мужем на первую годовщину свадьбы. Очень дорогое, очень редкое зеркало — которое она так и не решилась продать.
Марина сходила в туалет, тщательно отмыла следы ночных безумств, наслаждаясь струями теплой воды (нагреватель поставили!), растерлась пушистым полотенцем, радуясь ощущению чистой кожи и внезапно накатившему ощущению здоровья и молодости, и обнаженной подошла к зеркалу, чтобы расчесать волосы. И невольно закричала от удивления, глядя на свое отражение в зеркале.
Эту женщину…эту девушку она не знала!
Глава 2
У меня тонкий слух. Так что шлепанье босых ног в коридоре я слышу так, будто это грохот армейских берцев. И петли дверные все равно скрипят — тихо, но явственно. Ну и сквозняк никто не отменял. Так что застать меня врасплох практически невозможно. И не то, чтобы я ожидаю нападения, но…бизнес мой непростой, вещички денег стоят, потому инстинктивно настроился на любые неожиданности.
Слышал я Марину, чего уж там. Дважды приходила, но так и не решилась залезть ко мне в постель. Ну а я искренне сожалел, что в тот раз ее так безжалостно и даже грубо от себя отбросил. Надо же понимать было — девчонка несколько лет прожила одна, без мужской руки…и не в сексе дело, она искренне хотела отблагодарить меня одним, единственным доступным ей способом. Больше-то у нее ничего нет. Не раз, и не два ругал себя за бесчувственность, но поделать уже ничего нельзя. Ну а сам я первый шаг делать не собирался — пусть созреет, пусть решится. А если не решится…значит, не судьба. Меня устраивает и то, что она станет просто наемной работницей. И другом.
Бог троицу любит. Хватит уже бродить по ночам и пугать! Так что пришлось взять инициативу в свои руки — позвал. Смешно, но девчонка чуть не сбежала — перепугалась, дернулась к двери, но…все-таки решилась.
А ночь была хороша. Вот все-таки две большие разницы в том, занимаешься ты сексом со случайной партнершей, или же с тобой женщина которую ты давно хотел, которая снилась тебе в эротических снах (да, да, каюсь! Вот же дошел до чего…), и которая тебя искренне хочет, а не отрабатывает повинность.
В общем, это была ночь чудес. Девчонка дорвалась до мужика, да и я…когда в последний раз был с женщиной? Уже и забыл…а кровь-то кипит! Гормоны играют! Кстати, преимущество молодого тела — я уж и забыл, как это бывает, когда процесс практически непрерывен, и тебе даже в голову не приходит отдохнуть, поспать, «перекурить», и вообще — разок-другой и хватит. Даже не ожидал, что мое нынешнее тело такое…хмм…жеребячье.
Впрочем, Маринка была совершенно не против. Подозреваю, что у нее и с покойным мужем никогда такой ночи не было. Ну…да, да! Хочется так думать! Каждый мужчина обязательно надеется, что он круче, чем предыдущий партнер женщины, с которой он спит. И очень хочет услышать это от женщины. Но это не точно.
Марина уже спала, улыбаясь во сне, потная, растрепанная, пахнущая сексом и почему-то молоком, а я лежал, заложив руки за голову, и думал обо всем на свете. Например, о том, как будет жить моя нынешняя подруга, когда я все-таки исчезну. А я исчезну, без всякого сомнения.
Еще думал о том, что случилось с драконами. Живы ли они? Если живы — что сейчас делают? Увижу ли я их еще? Айя…девочка…я скучаю по тебе. Создатель, если ты есть, сделай так, чтобы она была жива! Вот немного укреплюсь в этом мире, встану на ногу, налажу свое дело, и…отправлюсь искать драконов. Моих драконов, до чужих мне дела нет.
И снова мысль перешла к моим отношениям с Мариной. Вообще-то я эгоист. Ну да, самый настоящий эгоист. Думаю только о своих благах, о себе любимом. Женщина в меня влюблена, а я ее сходу отбрасываю. Зачем? Влюбил в себя, и теперь рожи строю? Зачем приручал? Зачем давал надежду?