У меня внутри всё как будто опустело. Лиза нас опоила. Мои руки сжались в кулаки. Я-то думала, почему мы так легко согласились. Это было ужасно, ведь я не заметила изменений в своём мышлении. А вдруг я и сейчас под действием зелья?
Судя по всему, эльф заметил ужас на моём лице и остановился. Мы стояли у тронного зала, куда он и направлялся.
— Не беспокойся, это зелье работает лишь один раз на одного человека, он уже отыграл эту карту. Тем более, мне думается, Гул Эрр Адан на всю жизнь запомнит тот ужас, когда его затея вызвала у твоей сущности защитную реакцию, которая чуть не погребла нас навеки в пещерах горы. Хорошего дня.
И удалился, оставив меня переваривать сказанное им.
Глава 5.2
Мыла пол я в полной прострации. Слова эльфа не оставляли меня в покое. Не ожидала я такого «бодрого» начала дня.
Я вновь работала в обеденном зале, и Орт снова стерёг его.
Чтобы отвлечься от мыслей о богах и вселенной, я начала предполагать, что это за соседнее королевство.
— Орт, — внезапно выпалила я. — Не мог бы ты подойти?
Стражник посмотрел на меня круглыми глазами и стал вразвалку приближаться. С утра его походка была более бодрой.
— Расскажи мне о том королевстве, из которого к нам едут. Кто там живёт?
— Там живёт? Ну… Это… Люди там живут, кто же ещё?
— Люди? Как я?
Он бросил взгляд на мой медальон и задумался.
— Как вы. Вы же человек, — сказал он то ли утверждая, то ли спрашивая.
Кажется, ему было неловко видеть меня в таком облике.
— Мне нужно дежурить.
Я махнула рукой, давая ему разрешение, и он запрыгал, торопясь вернуться. Какой же он странный.
Люди как я. Может он меня не понял? Кроме Ингрид и её недалёкого сына и само собой девочек, я не видела людей с момента похищения. Случая расспросить экономку пока не довелось, а с гоблинов толку мало, поэтому я сама строила догадки. Кем населены эти земли? Есть ли здесь люди? А если есть, то такие же они чудные, как и все остальные? От книги с картинками, которую читала Алёна, прока было мало. Художники здесь не ушли дальше мастеров из нашего средневековья, так что то, что мы с девчонками определили как стоящего на длинных ногах кролика, подающего яблоки двум дамам в фонтане, могло быть как обычным населением соседней страны, так и попыткой нарисовать нищего, просящего милостыню.
Когда я заканчивала намывать столы, из коридора донёсся крик. Орт заковылял в направлении звука. Мне тоже стало интересно, что произошло.
Когда я дошла до источника суматохи, оказалось, что отчитывают Алёну. Я уже запомнила её гоблинскую внешность и мгновенно узнала. Она стояла у стола, под которым вытекала лужа каши из кастрюли. Одежда зелёной приятельницы была порвана. По другую от неё сторону стола стояла ещё одна гоблинша, смотревшая в пол. Я обратила внимание, что у неё на шее был такой же, как у меня кулон, а лицо всё было в царапинах. Неужели это…
— Это всё Лиза, — сказала Алёна. — Она пришла, и у меня сразу, началось, ммм… Состояние аффекта.
Коренастая гоблинша, замахиваясь скалкой, стала реветь ещё сильнее на смеси двух языков, из-за чего половину её слов приходилось додумывать, но смысл был ясен: ей плевать, кто виновен, времени мало, и она не потерпит здесь разборок, так что либо они будут готовить, либо она сделает с ними что-то очень нехорошее этой самой скалкой.
Я постаралась просочиться в поток брани с предложением.
Повариха повернулась ко мне, по инерции журя и меня, но потом поняла смысл моих слов, махнула скалкой над головой, дала всем указания и вернулась к работе.
Алёна, задрав голову, похлопала меня по плечу и удалилась, чтобы продолжить вычищать зал вместо меня.
Я наклонилась поднять упавшую кастрюлю и убрать кашу, и мельком глянула на гоблина-Лизу. Она не смотрела на меня, а тихонько закатала рукава и начала нарезать серый корнеплод.
Закончив убираться, я взяла нужное у поварихи, поставила утварь на стол Лизы и начала замешивать тесто. Девушка не отводила взгляд от ножа, которым она, на удивление, ловко орудовала.
— Как ты? — спросила я осторожно.
— А как ты думаешь? — она не взглянула на меня.
— Должно быть, тебе не легко пришлось.
Она закончила шинковку, схватила доску рукой и одним движением сбросила результат труда в кастрюлю, положила доску обратно на стол, взяла следующий плод, и начала всё по новой.
— Я не злюсь на тебя. Алёна… Она пережила шок, не суди её строго.
Лиза ускорила темп.
Мои слова были правдой. Да, было неприятно, особенно когда я узнала о том, что она нас отравила, но что теперь поделать.
— Я всё понимаю, тебя ведь тоже обманули, — продолжила я.
Она начала резать слишком быстро, палец попал под нож, и девушка зарыдала.
Повариха обернулась, вновь начиная браниться, подошла взглянуть, покачала головой, цокая при этом языком, достала из кармана передника эластичную ткань, умело перевязала Лизе палец, сказала быть осторожнее и не торопиться и, как ни в чем не бывало, вернулась к стряпне.
По зелёным глазам мнимой гоблинши текли ручьи.
— Я поверила ему, — она давилась слезами, продолжая работать, но уже медленнее. — Мне казалось, что на нём череда моих неудач закончится. Да, он говорил, что хочет себе ещё жён, но он представлялся таким надёжным. Возможно, я была бы не самой любимой, но наверняка я бы смогла стать самой усердной, и он бы ценил меня. А эти его зубы. Кто же знал, что это так больно, но когда я их впервые увидела, я… В общем, я влюбилась в него с первого взгляда.
Я не разделяла её восхищения от клыкастой пасти нашего жениха, но понять её было можно.
— А как вы познакомились?
— О, ну помнишь, как я попала в вашу компанию? — сказала она, вытирая слёзы рукавом.
Я кивнула. Уже который раз за день по моей спине пробежал холодок.
— В общем, он был моим… Клиентом.
— Клиентом? Ты говорила, что шьёшь женские платья. Зачем они ему? И причем здесь мы?
— Ну-у… Да не важно. В общем, так мы встретились, и он сразу всё мне выложил и показал мне себя настоящего. Я никогда не видела… Таких мускулов. Я была так счастлива. Он открылся мне, был искренним.
Какая же дурочка. Конечно, её было жаль, но купиться на это?
— Ты не ответила, причём здесь мы.
Она нервно хихикнула.
— Да пустяк. Он попросил меня прикинуться студенткой. Я и была ею однажды, но ушла с первого курса, было мало денег, я не сумела совмещать работу с учёбой. Он купил ректора, тот сделал мне документы, как будто я перевелась к вам. Я тогда поняла, что он богач, а когда узнала, чем он обладает…
Это многое объясняет. Мы всё гадали, почему она, так ужасно учась, хорошо сдаёт экзамены. Конечно, мы пытались её натаскать, но, даже с нашей подмогой, она звёзд с неба не хватала. И эти странные поглядывания ректора на нас в её присутствии. Теперь понятно, почему руководство спускало всё с рук.
— Погоди, так это было несколько лет назад.
— Ну да, он тогда появился, дал мне подробные указания и пообещал обязательно вернуться, а потом исчез, появившись вновь в конце мая.
Мне самой захотелось зарядить ей скалкой по голове. Много лет с нами была подсадная утка. Эта девушка никогда особо мне не нравилась, но мы пожалели её, хотели помочь с учёбой, да так и принюхались. Меня удержал в руках её понурый вид. Она уже расплачивается за свои поступки так, как никто из нас и не смог бы её наказать. К тому же, похоже, что шрамы на её лице останутся на всю жизнь. Главное — не думать о том, что, возможно, скоро всех нас постигнет Лизина участь.
Я поставила тесто на расстойку.
Пухлая гоблинша увидела, что я освободилась, и толкнула в мою сторону сервировочную тележку.
Из её бурчания я поняла, что она хочет, чтобы я доставила еду в главный зал.