За спиной раздался изумленный вздох. Я стоял неподвижно, ожидая пока лешие в полной степени не убедятся, что у меня там не абы что, а самый настоящий ромб из родинок и звезда внутри. Цеховой знак варркана в лучшем исполнении.
Один из леших, тот, что с мохнатыми ушами, осторожно приблизился и поковырялся пальцем, проверяя, не фальшивый ли цеховой знак.
— Так ты, вроде, и всамделишный варркан, чтоб у меня уши опухли?
— Пусть лучше уши твои покроются зеленой плесенью, — ответил я, натягивая штаны обратно.
— Спасибо, конечно, за слово доброе, — леший стоял рядом, готовый дать стрекоча в любую секунду, — Но слишком странно все.
— Что ж странного? — я присел обратно на пенек, чтобы не нервировать леших, — Беда на земле вашей, вот я и пришел. Для этого мы, варрканы, и нужны.
— Странно не то, что ты пришел, а то, что мы, вроде, знаем, кто ты есть, — леший присел рядом и поманил пальцем остальных. Все в порядке, все спокойно, — Но для большего доверия поведай нам про старца Пуго.
Я быстро, без лишних подробностей, обрисовал положение дел с лесным народом. Про то, как встретил Пуго в лесу. Как оставил он меня на ночлег в своем доме. Как с дочкой его подружился. Про то, как помогли мне лешие победу над Безорой одержать.
Лешие слушали внимательно, поглядывая друг на друга, дергая многозначительно зелеными бровями.
— Пророк наш Пуго предсказывал, что, когда придут темные времена, явится в мир наш мифический богатырь. С серебряным мечом, с чистым сердцем и крепкими руками. То, что ты из богатырей, видно сразу. И меч свой небесный можешь не доставать. Давно серебро чувствуем, поэтому и разговор длинный затеяли. А вот как насчет мифологии? Может ты и варркан, но история твоя давно случилась. В сказки превратились.
— Долго объяснять, — да и не объяснить мне по путевому. Я и сам толком не знаю, как все случилось, — Временной перенос, параллельные миры.
— Вот, вот, — ожили лешие, — Пророк Пуго также непонятно вещает. Да еще словечки разные про турбулентность временного потока талдычит.
— Значит, верите мне?
— Поверим, если на последний вопрос ответишь. Ответ на наш вопрос только мы знаем, да пророк наш Пуго. А вопрос таков: что с дочкой пророка стало. И где могила ее?
— Корягу вам на спину, — я плюнул три раза под ноги леших, — Сглазите еще. Жива Ило. В другом обличии, в другом теле, но жива. Перед тем, как в мир ваш дрянной перенестись, как раз жениться хотел.
Лешие после слов таких обомлели, руки к небу вскинули:
— Варркан! Не признали сразу! Ай да любы нам слова твои! Сбылись таки предсказания пророка. Явился, не зазеленился.
Пожали руку мне, честь по чести, за уши подергали. Чтоб жил я долго и счастливо.
— Ну а теперь расскажите, что здесь у вас творится, — попросил я после положенных приветствий и пожеланий, — В общих чертах, так сказать, картина мне известна. Нужны подробности. Сейчас я только своего ученика приведу. Ему полезно послушать.
— Спутник твой дрыхнет без задних ног, — сообщил один из леших, выковыривая из уха древесную труху, — Мы, как только появились, его нейтрализовали. Слабоват он на магию лесную. Ученик, значит. То-то мы удивились. Нелюдь с детенышем по лесу охотится. Не трогай ты его, варркан.
Оливер и в самом деле бессовестно дрых, свернувшись калачиком и сладко причмокивая во сне. Устал парень, ничего не скажешь. Но меч из рук не выпустил.
— Так что там про темные времена? От какой беды бежите, сломя уши?
— Побежишь тут, — поежился леший с лохматыми ушами, — Хреновые времена наступили, варркан. Люди совсем озверели. Раньше все больше друг с дружкой воевали, а как Император появился, на нас переключились. Совсем житья не стало. Крови им свеженькой подавай.
— Что за зверь такой, Император? — загадочная фигура так называемого Императора волновала меня все больше.
— И не зверь, и не человек, и не тварь лесная. Пророк наш Пуго говорит, что зло это непонятное. А что ему еще нужно, кроме власти? За это и мы страдаем. Мы то, варркан, сам знаешь, народ вольный, под каблуком ходить не научены. А Императору, и тварям его, сей факт не нравится. Истребляют нас повсеместно. Хлеб не сеют, рыбу не ловят. Не по вкусу она им. Все боле мяском промышляют. Из городов всех домовых повывели. Из гор да холмов земельных дел мастеров изничтожили. Мулей знаешь?
— Мулей? Встречался, — при каких обстоятельствах происходили встречи с мешковатыми Мулями, я умолчал, — Они раньше все больше по свежему мясу специалистами были.
— Так раньше, варркан, все по-другому вертелось. Мули давно уж в болота перебрались. С водниками союз заключили. Стали грибы да ягоды разводить. На ярмарках торговать. Кроме лягушек жаренных ничего боле из мясного не употребляют. Наукой занялись. Мелиолябией. Как болота в чернозем превращать. Больших успехов в сем поприще добились. И что ты думаешь, варркан? Жили они жили, никого не трогали. А нелюди человеческие в один день все их деревни пожгли. Всех под зубы пустили. Если кто и жив остался, из дальних болот не высовывается.
— А вы?
— А мы, варркан, не лучше. На прошлой неделе слух прошел, что Император на лес наш мор насылает. А потом хочет и нами, бедолагами, заняться. Мы как про то прознали, все свои семейства в дальние края отправили. Дело нехитрое. От дерева к дереву, от куста к кусту. Остались вот мы одни, на голову зеленую, посмотреть, что далее станет. Доостовались. Деревья за одну ночь влаги лишились, трухой, да гнилухами стали. И приходится ножками топать. От нелюдя озверевшего спасаться.
— Это от того, кто за вами гонится?
— От него, варркан, от него. И если мы и дальше здесь с тобой говорить останемся, то догонят непременно. И нас, и тебя с твоим лежебокой. Так что давай-ка собираться, да драпать, пока с живых шкуру не содрали.
— Подожду я драпать. Хочу еще с Императором поближе познакомиться.
— Дурное дело не хитрое, — почесали головы лешие, — Да только бесполезное это все. Может нелюдь тебя и не тронет, уж больно ты, варркан, на них смахиваешь. Но до Императора не доберешься. Кто его видел, давно червей удобрением кормит.
— Поживем, посмотрим, — хрустнул я пальцами, — Давайте заканчивать. Вам спешить надо, а мне здесь тоже оставаться не хочется. Привет пророку своему передавайте. Так мол, и так, скажите, что помню я его предка, лешего с таким же именем.
— А ты сам ему свой привет и передай, — усмехнулись лешие, — Не родственник это дальний, а натуральный Пуго. Долгих деревьев ему в жизни. Жив старик. Жив. Аль не знал, варркан, что мы по пятьсот лет живем? Не все, конечно, но особо умные точно. А Пророк Пуго умен да мудр, нам не чета. Да что б нам в гусениц превратиться.
— Неужто жив? — клятвы у леших, действительно, крепкие. Соврут, в миг в гусеницу превратятся. А Пуго то! Хорошая новость, нечего сказать. Надо проведать старика.
— А что ж он с вами не пошел?
— Куда ему с нами, — вздохнули лешие, — Стар Пророк. Здесь остался. Да и лучше так. В месте неприступном живет, нелюдям не по зубам. Если день светлый, да ночь темную идти, дуб тысячелетний по дороге встретится. Стоит на горе высокой. Крепко стоит. Ни волшебство злое, ни ветер ураганный не берет. Там пророк и обитает. Найдешь дуб, постучись три раза, да обойди вокруг. Может и покажется.
Лешие поднялись и стали степенно прощаться, с каждой секундой становясь все более беспокойными. И в самом деле. С той самой стороны, откуда они появились, слышался еще далекий шум приближающейся погони. Густой гул, состоящий из шагов, голосов и невыносимой злобы.
Дождавшись, пока лешие, лихо работая пятками, скроются среди деревьев, я стал будить наследника. Оливер просыпаться не спешил, брыкался и даже звал на помощь охрану. Мне надоело вежливо трепать его по щекам, поэтому я применил старое, испытанное средство пробуждения. Поднял за шкварник и приложил юношу лбом о ближайшее дерево.
Дерево противно хрустнуло и свалилось на землю. Но Оливер проснулся, как и положено. Попробовал закричать, но я быстренько заткнул его рот пятерней.
— Тихо, герой! Тихо! Чувствуешь?