— После того, как ты ответишь на мои вопросы, отправишься к своему Императору и сообщишь, что скоро в гости придет самый настоящий, самый натуральный варркан.
— И очень злой варркан, — добавил Пуго, который уже слез с дерева и подбирал с земли серебряные стрелы.
— Так значит они не врали? — пробурчала атаманша.
— Кто не врал?
— Те, которые в замке прячут от нас Императора.
Вот это уже интереснее.
— Стоп, — попросил я довольно вежливо, — С этого места можно подробнее? Кто в замке? Что за замок? И как можно прятать Императора, если вы убиваете от его имени, и думаю, с его непосредственной помощью?
Атаманша посмотрела на меня так, словно на только что приготовленную яичницу из ста сорока восьми яиц. После чего нагло заявила:
— Есть хочу. Иначе ничего не скажу.
Тут не выдержал Пуго. Он резво доковылял до нелюдихи и приставил к ее виску самострел. Я даже вмешиваться не стал.
— Послушай, красавица, — леший говорил сквозь зубы и, по всей видимости, не шутил, — Эта стрела сделана из самого чистого серебра. И не стоит тебе придуряться. Если уважаемый варркан может переносить твои выкрутасы, то мы, лешие, на расправу скоры. Или отвечаешь на вопросы досточтимого варркана, или на счет «три» получаешь порцию серебра.
При этих словах я шмыгнул носом.
— Пуго, ты же только до двух умеешь считать?
— Тогда сразу «два», — не задумываясь, выдал леший и спустил курок.
Атаманша вовремя шлепнулась на землю, и стрела, выпушенная рукой настоящего мастера, умчалась в прекрасную даль.
— Хорошо. Скажу. Только отошли отсюда этого психа.
Леший негромко выругался, подмигнул мне и отправился подымать помятую травку вокруг своего любимого дуба. Наследили порядочно, за один день и не управится.
— Второй раз он не промахнется, — я уселся рядом с атаманшей, впрочем, достаточно далеко, чтобы успеть предпринять необходимые меры в случае неадекватной ситуации, — Все по прядку и покороче. Вопросы помнишь?
— Да, — тетка убедилась, что серебряный меч аккуратно положен на колени и к ней в ближайшее время не станут приставать с претензиями, — С чего начинать-то?
— Про какой замок идет речь? — я осторожно проник в сознание атаманши и стал потихоньку контролировать ее мысли.
— Крепость в центре материка, — пока не врет и врать не пытается, — Неприступный бастион, который вот уже несколько лет не могут взять наши армии.
— И армии есть? — удивился я. Плохая новость. Я думал, что движение нелюдей предоставлено само себе, — Кто же вами управляет и на кой ляд вам бастион?
— Управляет Император, которого прячут от нас в этом бастионе.
— Ничего не понимаю. Как можно командовать, находясь в плену?
— Мы слышим его и мы знаем, что он хочет.
Не врет. Ни в одном слове не врет.
— Кто прячет императора?
— Кучка тех, кто отказался пойти с нами. Бывший король. Несколько живых солдат, да толпа каких-то мертвяков. Именно они говорили, что скоро в наш мир придет человек, который восстановит прежний порядок.
Все всё знают. И все надеются на героя. На меня, то есть. А самим поработать лень. А ведь мне когда-нибудь может это надоесть.
— Что там еще про варркана? — страсть как люблю про себя хорошие слова слушать.
— Император приказал всем нам убить тебя при первой возможности, — и мне совершенно не нравится, когда меня хотят убить.
— Значит, этот монстр меня боится?
— Наш Император никого не боится. И он не монстр. Он Император.
— Хорошее определение, — похвалил я тетку, — И когда вы планируете взять замок, бастион, то есть?
— Пока у нас ничего не получается. Все попытки заканчиваются поражением. Но император уверен, что у нас все получится.
— И все у нас будет хорошо, — задумчиво произнес я, размышляя над странным положением дел в крепости, — а скажи-ка мне, монстроидальная женщина, зачем вам парнишка, который со мной шляется?
Атаманша проглотила монстроидальную женщину, словно для нее это было обычное прозвище.
— Император запретил нам говорить об этом.
— Что? — возмутился я, — Что значит, запретил? Может лешего позвать? Он умеет запреты снимать. С трех шагов не целясь.
Атаманша беспокойно заерзала:
— Император не простит измены.
— Император, голубушка, далеко, а леший со своим убойным самострелом рядышком бродит. Да ты не бойся, я Императору вашему не скажу. Он и не узнает, что я завербовал тебя в секретные осведомители.
Не знаю, поняла ли тетка, что я ей наобещал, но она быстро осмотрелась по сторонам, словно нас могли подслушивать и зашептала:
— Император сказал, что…
Больше ничего не успела сказать атаманша про Императора. Лицо ее исказилось страшной гримасой, она захрипела, сжимая горло руками, и мгновенно померла.
Я не стал терять ни одной секунды. Если ради информации убивают своих приспешников, да еще на расстоянии, то, знать весьма ценна эта информация.
Быстро перевернуть атаманшу на спину. Руки в сторону, ноги в исходное положение. Крест из человеческого тела. Далее небольшой надрез на лбу, несколько капель странно коричневой крови и заклинание «Последнего Слова».
— Абу эль крон, дыхание ветра. Абу эль крон, облако света. Абу эль крон, вода через край. «Последнее Слово» отдай!
Старинное варркановское заклинание кратковременного возвращения души в тело. Дурацкое, на мой взгляд, аж язык судорогой сводит. Но весьма эффективное. На десять секунд, а больше не надо.
Тело нелюдихи дернулось, глаза ее широко распахнулись, и руки ее вцепились в мои плечи.
— Говори! — крикнул я, — Говори!
— Это его…
Язык вываливается изо рта, тело чернеет и рассыпается в прах. Ветер подхватывает пепел и разносит по сухому лесу в виде удобрений. Не получилось. Вот что значит относиться к работе без надлежащего старания.
Интересно, что атаманша имела в виду, отдавая «последнее слово». Оливер смерть для Императора? Возможно. А больше вариантов нет.
— Скопытилась? — леший, внимательно наблюдавший за моими действиями со стороны, подошел, и поправил траву там, где только что лежала нелюдиха.
— Так уж получилось. Видать, Император не слишком любит, когда в его дела суют любопытные носы всякие там варрканы. Вот что, тащи сюда ученика моего. Уходим мы. У меня такое впечатление, что Оливера в покое не оставят. Того и гляди новая партия желающих развлечься припрется. Мы тебя и так слишком побеспокоили.
— И то правда, варрканушка. Я старый леший и мне покой нужен. А я, как молодой попрыгай, по веткам скачу, да глаза свои стрельбой порчу. Да и дуб жалко, вон как кору нелюди распроклятые содрали. А ты с учеником своим к Императору ступай. Через лес сухой до реки доберетесь, а там и до крепости рукой подать. Да не забывай про старого лешего. Появится возможность, захаживай.
Пуго махнул на прощанье рукой, вздохнул глубоко и втиснулся в дуб. Практически сразу же из дерева вылетели наши мешки и следом за ними наследник.
— Всех? Без меня? — Оливер зыркнул по сторонам, отыскивая врага.
— Так уж получилось. Но на твой век этого добра еще хватит, — помня наставления лешего о недопустимости грубого обращения с этим парнем, я швырнул в сторону наследника его личный мешок. Свой уж сам потащу, не развалюсь. И не оглядываясь больше назад, зашагал в сторону, откуда доносился неясный гомон реки.
Некоторое время наследник шагал следом и достаточно громко рассуждал о подлых варрканах, которые слишком много на себя берут, не позволяя королевским отпрыскам попрактиковаться в мече и колдовстве. Потом ему надоело собственное нытье, и он загнусавил противным писклявым голосом заунывную мелодию.
Для странствующего варркана нет ничего противнее слушать чужие заунывные песни. Характер работы не располагает. Поэтому я бесцеремонно оборвал певца на полу куплете:
— Скажи-ка, мой юный несдержанный друг, что испытываешь ты к людям? Не к нелюдям, а к нормальным, живым существам наподобие меня или тебя?