На глазах у изумленного Короля, я вытащил из кармана небольшой запас пыли, тут же засыпал его в рабий пузырь и перекрутил выходное отверстие полоской материала, которое оторвал от дырявого королевского штандарта.
— Красота! — я держал на раскрытой ладони прообраз земной гранаты в местном исполнении. Конечно не всякие там РГД, но к местным своеобразным условиям адаптировано со стопроцентной точностью.
— И что с этим делать, уважаемый варркан? — по глазам Короля было видно, что ему страсть как страшно, но жутко интересно.
— Что делать? Прежде всего знать, что данное оружие не содержит в себе никакого колдовства и поэтому может применяться любым живым, а также нормальным существом против всякой нечисти. Изготовить побольше таких штучек и раздать всем защитникам. Особенно у кого руки длинные. А пользоваться этим очень просто.
Я тут же не сходя, так сказать с места, продемонстрировал королю, как правильно, а главное эффективно пользоваться пузырем. Руку назад, замах и бросок. Потом прячемся за стенами.
— Пузырь падает на головы ничего не подозревающих врагов, рвется и серебряная пыль, разметавшись по сторонам, уничтожает все неживое в радиусе десяти метров.
Король с пониманием покачал головой, соображая, что только что приобщился к великому искусству изобретательности.
— А можно привязать его к стреле и запустить ее высоко в небо, — Король сморщил лоб в гигантской работе мысли, — И тогда радиус поражения превзойдет все ожидаемые прикидки.
Я с уважением взглянул на Величество, который только что совершил революционный рывок в деле уничтожения нелюдских масс. Того и гляди додумается здоровенные мешки с серебром к облакам привязывать. Или на птицах в стан врага забрасывать.
— Молодец, Величество, — военное искусство находилось в надежных руках, — Главное времени зря не терять, а изготовить побольше этого добра. А теперь, Величество, я удаляюсь, чтобы в секретных заклинаниях поднять свой боевой дух и силу.
Я удалился с гордо поднятой головой, придерживая за пазухой бутылку вина.
По верхнему ярусу центральной башни беспрепятственно гулял холодный ночной воздух. Часовой мертвяк, зябко кутаясь в накидку, осматривал окрестные холмы, освещаемые ясной полной луной. Тут же, на полу, под толстой выделанной шкурой спали еще четверо защитников.
— Тихо?
— Тихо, сир варркан, — часовой отодвинулся в сторону, освобождая место у стены, — Под вечер только одна нежить появилась, да убежала обратно. Мы попробовали его пришибить, да смылся, зараза.
— Разведчик, — я перегнулся через стену, посмотрел вниз, на черный ров, заполненный водой.
— Позвольте спросить, сир варркан, — мертвяк почесал костяную переносицу, явно смущаясь своей смелости, — Правда ли народ говорит, что завтра с утра драка большая ожидается?
— Народ никогда не врет, — уже пронюхали. Откуда только знают все? Правильно говорят, худого в мешке не утаить, — А что еще народ интересного говорит?
— Говорят, жарко завтра будет. А еще говорят, что посередь обеда птицу дятла видели. Значит по осени неплохой урожай желудей соберем. Если в живых останемся.
— Останетесь.
Я вытащил из-за пазухи бутылку, откупорил, понюхал кисловатую жидкость и с вздохом протянул ее часовому.
— А что же вы, сир варркан? — мертвяк осторожно принял бутыль, — Даже глотка не сделаете?
— Не действует оно на меня, — вздохнул я еще раз, — Такой уж дурацкий организм.
— И то верно, отрава, — непонятно к чему сказал мертвяк, — Не возражаете, сир варркан?
— Валяй, — махнул я рукой, окончательно прощаясь с вином, — И вот еще что. Разбуди-ка дружков своих. И ступайте вниз. Мне надо одному остаться.
Мертвяк понимающе кивнул, быстренько распинал товарищей, которые, побурчав слегка, но увидев в руках друга бутылёк, мигом собрались и премного благодарствуя, исчезли.
Оставшись один, я поглазел немного на окрестностям, на луну, неторопливо перебегающую от одного края земли к другому, поплевал вниз, в ров с темной водой. На душе немного полегчало. Оно, конечно, жаль, что вино для варрканов, что вода для свиньи, сколько ни пей, не опьянеешь. Но и дуться на организм не стоит. Все правильно. Тело должно быть готово. А о душе мы всегда позаботимся.
Расстелив варркановский плащ, я уселся на него, положил «Лучший» рядом, сложил руки на груди и закрыл глаза.
Разум, верный слуга и лучший друг, покинул жалкое тело, взлетел над ним, чтобы с высоты своей говорить с вечностью.
Странные слова слышал я. Странные звуки впитавшие в себя древние знания. Странные предложения, места которым не было ни в одном из языков. И сила в них, непонятная земному разуму. И оттого еще более страшная.
И потянулись вереницей лица былых волшебников и чародеев. Великих героев и воинов. Знакомые и незнакомые глаза тех, кто когда-то вершил историю. Тех, кто прославил себя на полях сражения. Мой разум говорил с ними о долге. Мой разум спрашивал их о преданности.
— Вы верны мне, друзья?
И отвечали они, склоняя головы в почтительном поклоне:
— Мы верны…
Вслед за ними, из глубин самой тоскливой печали пришли души тех, кто когда-то называл себя нелюдями. Это они раздирали на мелкие клочья горячее человеческое мясо. Это они жаждали человеческой крови, как человек жаждет власти. Но и они, пораженные стрелой ли, мечом ли, давно превратились в прах. Только души, вечно скорбящие и плачущие.
— Вы верны мне, враги мои?
— Мы верны…
Откуда-то из небытия, явились, вспыхнули осторожными искрами души великих волшебников замка Корч. Среди них и душа Магистра, того самого Магистра, который дал мне все эти знания.
— Вы верны мне, учителя мои?
— Мы верны…
И последними были варрканы. Десятки и сотни тех, кто не славы ради много лет назад странствовал по свету и защищал мир от черной нежити. Тех, кто погиб в последней битве в честь спасения мира.
— Вы верны мне, братья мои?
— Мы верны…
Души пролетали перед разумом, заставляя вспоминать каждого, кто в этот ночной час был разбужен для того, чтобы присягнуть на верность последнему варркану. Последнему человеку, который был способен нести в себе древние знания, древнюю силу и древнюю преданность. Не всех я помнил, не всех знал по имени. В бесконечной череде образов и клятв в верности не видел я тех, кто не вынес испытания временем. Кто ушел в другие миры, подальше от суеты и крови. Кто-то сам, а кого-то отпустил я, не в силах хранить тяжелую ношу из понимания и воспоминаний.
Души верных друзей, души непримиримых врагов. И те, о ком человеческое сознание боялось даже вспомнить. Те, кто был способен одним единственным словом собрать все звезды вселенной в одно маленькое и холодное пламя свечи. Ушел даже тот, кто скрывался во мне много лет. Ушел Повелитель Мира, оставив меня одного выбирать дорогу между жизнью и смертью.
Я вернулся. Я открыл глаза. И увидел, как небо полыхает яркими молниями. И ветер сгибает к земле непокорные стволы деревьев. И вода выходит из берегов.
Только луна, вечная молчаливая моя спутница, видевшая каждое мгновение каждой ночи проведенное в этом безумном мире оставалась спокойной. Ей одной все нипочем. Может быть потому, что знает она о каждом мгновении еще не наступившего будущего.
Все. Я готов. И мне уже не ведомы ни сомнения, ни глупые страхи. Мое человеческое сознание, переплетенное невидимыми нитями с тысячами других сознаний жаждало битвы. Той самой битвы, которая или оборвет, или продолжит мою дорогу. Дорогу варркана.
Окинув в последний раз ночной горизонт, я стал спускаться вниз. Одному Создателю известно, что со мной происходило и что со мной произошло. Но по тому, как испуганно расступились передо мной мертвяки, как молча провожали глазами, я знал, что ничего симпатичного и привлекательного я сейчас не представляю. Просто потому, что варркан, готовый сражаться и победить, слишком страшен в своей решимости.