- Да. Еще их называют Волей, а чертовы призраки, изуродованные изуродованной магией, которые одержимы своими желаниями, некоторые из них безобидны, но лишь до тех пор, пока желание не исполняется, затем они начинают хотеть большего...
- И чего же они желают?
- Вернуться к жизни. Они занимают чужие тела, ища лучший сосуд, который затем пытаются присвоить себе. В основном они охотятся на детей, им легче завладеть детской душой и подчинить себе её тело.
Машина резко затормозила, насколько быстро, что Нейрис полетела вперед и если бы не ремень безопасности, то затормозила бы лбом о стекло.
***
Позже наступило лишь в следующий четверг, Калебу удалось подсунуть Финну записку в рюкзак и он стал дожидаться, когда тот найдет ее и придет в назначенное место в назначенное время. Время и место менялось в зависимости от дня недели. В четверг Калеб ждал Билли в подсобке, где хранились лишь половые тряпки и ведра. Затхлый, сырой запах плохо проветриваемого помещения, вызывал желание скорее выбраться наружу, было похоже, что и сегодня мальчишка не придет, но он пришел, появился, как и полагается, в самый последний момент.
- К чему такая секретность? - он говорил громко, раздражающе, так, как говорит, человек, уверенный в своей безопасности.
- Тсс, - Калеб не испытывал тех же самых чувств, поэтому он дернул мальчишку за галстук, притягивая к себе ближе. - Это касается твоей мамы, - продолжил он шепотом.
Большие голубы глаза округлились, затем он собрался и ударил Стоуна по руке.
- Ага, точно, - он распрямился и сложил руки на груди.
- Твоя мама высокая рыжая женщина с рыжими волосами и веснушками, а еще она маг, который умеет зачаровывать птиц.
Билли Финн замер, он недоверчиво смотрел на Калеба, решая главное - может ли он ему довериться.
- Допустим.
Пол-очка было выиграно.
- Она хочет забрать тебя отсюда.
- Допустим.
На счет этого пол-очка Калеб не был уверен, поэтому спросил:
- Думаешь для чего мне помогать тебе?
И он рассказал ему, что пообещала госпожа Финн за спасение своего сына.
Теперь они оба молчали, смотря друг на друга. Но лишь до тех пор пока не почувствовали дуновение свежего воздуха.
- Привет, ребята! - сияющие глаза Рейджа смотрели на них с белого лица. - О чем шепчитесь?
***
- Какого черта, Стоун? - Нейрис выскочила из машины следом, со всей силы хлопнув дверцей.
Он не отвечал. Бросил машину посреди оживленного городского движения, даже не выставив аварийку, и удалился под громкое негодование других водителей. Просто взял и скрылся в тесном проеме высоток.
- Ты спятил? Или что резко приспичило?
Стоун застыл к ней спиной, а Нейрис осеклась. Они оказались в том самом проулке в который их выкинуло из Бескрайней долины. Именно здесь все началось, именно здесь она повернулась к нему спиной и все провалилось в тартарары. Первым желанием было как можно скорее убраться отсюда, но Калеб продолжал стоять там, совсем как тогда.
- Отголосок... Барри Уилсон точно поймал его?
- Я уверена, - ответила Нейрис. Внезапное возращение к недавней теме обескуражило ее, и странная реакция Калеба в придачу. Словно он неожиданно начал сомневаться, хотя до недавней секунды вел себя как обычно самоуверенно.
- Это оно? Воля? Точно?
- Барри мне сам сказал об этом.
Стоун дернул плечом, словно собирался повернуться, но передумал.
- Когда?
- Когда впустил в свой разум.
- А... так вот, что это было.
- Что случилось? - теперь она не понимала еще больше.
- Отголоски - это частое явление? - спросил он, продолжая все еще смотреть перед собой. Воздух вокруг превратился в удушливую пелену. Нерис никак не могла понять к чему он клонит, что его тревожит. Такая внезапная перемена была несвойственна для Калеба.
- Не так чтобы очень, - протянула Нейрис, пожав плечами. - Я знаю только двоих людей, кто встретился с ними.
- Теперь трех, - выдохнул он и, наконец, повернулся.
Вот оно. Магичка смотрела в темные глаза кардинала, который стоял перед ней без маски. Она видела боль и печаль в его взгляде, он словно сделался на несколько лет младше и на сотню очков человечнее.
- Когда?
- Давно, я был ребенком...
- Отголосок завладел тобой?
- Моим другом.
Молчание было долгим, оно натянулось между ними не хуже проклятой цепи. Оживленная улица гудела за их спинами, город шумел в привычном ему ритме, а они стояла друг напротив друга, не решаясь нарушить их тишину.