- Вы сказали, что у него должен был быть выходной, - вежливо напомнил Стоун. - Но?
- По всем этим рапортам и отчетам, Пратт ранее поменялся с Гримсом сменами, но Гримс напился и не вышел на работу, Пратт дожидался его в дежурке, уже собирались вызвать другого эксперта, чтобы отпустить Сэма домой, но поступил звонок из полиции, и он согласился поехать на выезд.
Выглядело это вполне невинно, если не сказать благородно. Нейрис поджала нижнюю губу, дожидаясь, что четвертый скажет дальше. Сэм Пратт предатель или невинная жертва?
- Он позвонил мне лично, - ответил Калеб на вопрос, который так и не был задан.
- Мы знаем, это тоже есть в отчетах. Также достоверно известно, что Зеро знал кто вы, и он дал понять, что ему известно о том, что происходит в стенах Коллегии. Так?
- У нас сложилось именно такое впечатление, четвертый кардинал.
Нейрис хотелось закрыть лицо ладонями и шумно выдохнуть, растереть лоб и щеки, и, быть может, выпить стакан холодной воды, воспоминания о вчерашнем вечере непрошенными гостями залезли в голову. Сидя здесь в кабинете она не могла не погружаться в воспоминания, вернее, она была обязана увязнуть в них с головой и найти все несоответствия. И дело не в коллегии, дело не в том, что крыса наследила, а в том, кто стоит за этой крысой или что.
Она помнила красные глаза и черную дыру вместо рта, огонек тлеющей сигареты и хрустальный смех... Он рассказал ей о своем желании и цели.
Нейрис думала об этом ночью, пока не могла уснуть. Пока ходила на кухню налить себе воды в кружку и пока мерила шагами спальню от одной стены до другой. Может ли она оставить все как есть? Может ли она позволить Зеро просто уничтожить Коллегию? Она ненавидела всех их, они до сих пор ее враги...
Но что-то неуловимое изменилось.
Магичка посмотрела на Стоуна.
У всех своя правда. Они свято верят в то, что делают, в свое непоколебимую правду, не в такую как у нее или Зеро. Да, они надменные идиоты, что верят будто магию можно контролировать, будто можно подчинить себе хаос. Только вот...
- Старший инспектор сказал, что последние слова Сэма были, что теперь нет смысла, раз мы все знаем.
Брови четвертого сошлись на переносице, он хмуро перевел на нее взгляд, в котором явно читалось, что слова ей никто пока не давал, хоть она все время и пытается его взять сама.
- И что мы знаем?
- Бросьте, Ваше преосвященство, вы прекрасно понимаете... Вам ведь уже доложили, что тот человек, что находился все время с заложниками не был Зеро. Подтверждение этому вы также найдете в отчете восьмого кардинала и в свидетельских показаниях. Как бы ни было вам неприятно это признавать, но Сэм Пратт, сдается мне, не играл за вашу команду...
- С чего такая уверенность, госпожа Мейвор, из-за этих слов?
Вначале она собиралась промолчать, просто отвести взгляд в сторону и заткнуться. К тому же ей не хотелось поднимать тему, что поводок на какое-то время ослаб и она не побрезговала воспользоваться этим бонусом.
- Что молчите, Нейрис? Не хотите говорить, как ослабла ваша цепь? Не хотите упоминать этот факт?
Она сглотнула, он словно прочитал ее мысли.
- Как вы и сказали, свидетельские показания и многочисленные рапорты... в них говорится о многом, и если даже не напрямую, то сопоставить факты несложно. Так что вы умалчиваете? - четвертый едва заметно наклонился вперед корпусом.
- Зеро предлагал мне присоединиться к нему. Избавить меня от цепи и убить восьмого кардинала, - нарочито сухо ответила она, собрав все мужество в кулак. - Я была с ним наедине минут пять не больше, но мне хватило, чтобы понять, что он настоящий псих, который считает, что источник зла - это Коллегия.
Четвертый молчал. Тишина, которая воцарилась в кабинете, казалось просто звенела.
- Грегори - был его глазами там, а Сэм - снаружи. Вот что я думаю по этому поводу, Ваше преосвященство. Согласитесь, у каждого преступления есть мотив, - Нейрис встала со стула, и отошла к окну, словно вид из него должен был ее успокоить или дать дополнительные ответы. - Он ваш заклятый враг, который решил, что пришла пора заявить о себе и эти люди и жертвы - всего лишь способ, чтобы сказать «привет».
Прошло еще немного времени, прежде чем четвертый обратился к Стоуну: