- Может, для этого стоило позволить мне уйти? - она встала и подошла к прутьям решетки, разъединявшей их. Пальцы обхватили холодное железо. - Но ты не сделал этого, мешок дерьма, а теперь стоишь тут и говоришь мне про какой-то шанс.
- Печать тебя убьет, - во взгляде ни капли жалости, в нем вообще ничего нет, словно он говорит заученный текст в пустой комнате.
А затем его рука коснулась её пальцев, Нейрис дернулась от неожиданно горячего прикосновения.
- Пускай.
- Может, хватит глупой бравады? - он обхватил прут решетки в том месте, где только что была её рука. - Я только что сказал тебе, что объективно ты не тянешь на ту, что собирается помереть глупой смертью храбреца. Ты трусишка, Нейрис, трусишки живут дольше.
- И зачем мне такая жизнь? Все оставшуюся жизнь следовать чужим приказам, идущий вразрез с моей волей?
- Это тоже жизнь, - последовал ответ.
- Лучше скажи мне, зачем ты пришел сюда и говоришь мне всю эту чушь? Мучает совесть? Или хочешь убедиться, что я не стану использовать, как козырь то, что я знаю про тебя? Кое-что насчет древней магии... - она говорила тихо и вкрадчиво, внимательно наблюдая за тем, как он отреагирует. Есть ли шанс ухватиться за соломинку...
Никакой реакции. Он все еще держался за прут решетки, продолжая изучать её взглядом темных глаз, а затем улыбнулся.
- Мое слово против твоего. Брось, Нейрис... опять неверные вопросы.
Собственное имя, вырвавшееся из его рта, показалось магичке болезненной пощечиной.
- А какие вопросы верные? Правильно ли тебя в детстве приучали к горшку?
- Я уже говорил про ненужную браваду. В общем, время у тебя еще есть... до утра, но будет лучше всем, если ты ответишь «да». На все вопросы, которые тебе зададут. Выбирай жизнь, Нейрис, и, может, она окажется немного лучше, чем ты думаешь.
Ей хотелось плюнуть ему в лицо, но он развернулся и зашагал к выходу, а свет возле её камеры в коридоре снова потух.
3
Нейрис знала, что сейчас она выглядит отвратительно: волосы спутались и красными паклями падают на плечи, заплывший глаз на бледном лице, а второй уцелевший презрительно смотрит на собравшихся. Во всяком случае, так ей хотелось думать, хорошо, что руки не дрожали, хотя ладони взмокли и тянуло вытереть их о штаны. Про себя она считала вдохи и выдохи, в то время как все собравшиеся кардиналы от двенадцатого до третьего изучали её взглядами полными разочарования, сочувствия, безразличия и ненависти.
Утром за ней пришли, как и обещал Калеб Стоун, чтобы призвать к ответу.
Высокий потолок - расписан золотой краской, а люстра, венчающая его, казалась истинным произведением искусства. Сейчас Нейрис стояла в огромной зале у овального стола орехового цвета, во главе которого восседал третий кардинал Филиус Карнс. Старик по-прежнему выглядел сухим и морщинистым, производя ошибочное впечатление немощного старца.
Вдох и выдох. Магичка скользнула взглядом по собравшимся, её начинало раздражать, что они тянут и не задают ей тот самый сакраментальный вопрос, из-за которого она всю ночь не спала.
Её привезли в Коллегию под конвоем, двое рослых мужчин стояли за спиной, словно она могла что-то выкинуть. Магией не воспользоваться, драться с двенадцатью мужчинами она тоже неспособна. Все что оставалось, это притворяться равнодушной и стараться не показывать страха. Она смотрела поверх стола, ни на чем не концентрируя взгляд просто уставилась перед собой в пустоту, стараясь придерживаться заданного ритма дыхания.
Нейрис продолжала считать, когда один из мужчин, наконец-то, поднялся из-за стола и начал говорить:
- Подсудимая, назовите ваше имя.
- Нейрис Мейвор, - не сразу ответила она, словно пыталась вспомнить как её зовут.
- Ваш возраст?
- Двадцать четыре года.
- Знаете ли вы, в чем вас обвиняют?
Она на секунду прикрыла глаза.
- Да.
- В чем же?
Вместо ответа она тряхнула кандалами: подняв руки на уровень груди, а затем резко опустила.
- Отвечайте, - мужчине это выходка явно не понравилась, он сразу же бросил взгляд в сторону третьего кардинала, но тот подал знак, что все в порядке и можно продолжать.
Нейрис молчала. Вдох. Выдох.
- Отвечайте, - раздраженно повторил он, темные брови сошлись на переносице, и между ними образовалась глубокая морщина.
Третий кардинал поднял указательный палец вверх и говорящий тут же замолчал.
- Нейрис, пожалуйста, ответь. Мы хотим знать, понимаешь ли ты в чем виновна и раскаиваешься ли в этом, - голос Филиуса Карнса звучал мягко, говорил он плавно, словно она ребенок, а не маг, обвиняющийся в предательстве веры.
- Понимаю, - наконец, ответила магичка. - Я не внесла свое имя в Книгу, нарушила правила и занялась изучением магии. Как это называется? Несанкционированное использование магии, а также использование магии в целях получения наживы? Я все понимаю, отче.
- Тогда раскаиваешься ли ты?
Нейрис улыбнулась.
- Мое короткое знакомство с господином Восьмым кардиналом научило меня кое-чему, - произнесла она, на этот раз не отрывая взгляда от старика. - Он сказал, что я задаю неправильные вопросы. Простите, отче, но, мне кажется, вы тоже задаете не те вопросы. Спросите мне о главном, не хочу отнимать время у важных господ.
В зале воцарилась тишина, Нейрис услышала, как у кого-то завибрировал телефон, мужчина справа от нее хмыкнул, а Калеб Стоун, как всегда, сидел со своим ничего не выражающим лицом.
Только один третий кардинал улыбнулся в ответ:
- Хорошо, Нейрис. Согласна ли ты отказаться от своих убеждений, откинуть ложные идеалы и уверовать в истину?
- Я хочу...
Шесть часов назад
Филиус Карнс поджал нижнюю губу. Ему не нравилось, что его подняли среди ночи, но еще больше ему не нравилось то, что он и не спал, чертова бессонница. Он поправил очки на коротком носу и уставился в экран, пытаясь понять, о чем же толкует помощник. Долговязый мальчишка склонился в свете открытого ноутбука, который принес с собой и усердно тыкал указательным пальцем в две маленькие фигурки, напоминающие людей.
- Вот, Ваше преосвященство, 20:12 они впервые появляются в кадре. Похоже, их выкинуло из разрыва, как и сообщил восьмой кардинал. 20:13 она держит его за рубашку, звука жалко нет.
Старик кивнул. Он видел тощую фигуру девчонки, уцепившейся за кардинала, но картинка заканчивалась на макушке магички, лица Калеба Стоуна не было видно.
- Да, это подтверждает его слова и что дальше? Это могло подождать и до утра.
- Вот смотрите, 20:15 он уходит.
Калеб в полный рост действительно показался в кадре. Он почти вышел из проулка, но тут замер.
- Видите?
- Что вижу? - Филиус снял очки, но пришлось их снова надеть, потому что помощник воодушевленно продолжил.
- Видите, он собирается её отпустить. Прямое нарушение должностной инструкции. А сейчас он заметил камеру, видите?
Филиус действительно видел, как восьмой кардинал смотрит прямо в камеру, их взгляды словно встретились. Затем Калеб отвернулся.
- Вот он опять смотрит на камеру в 20:16. Ощущение словно он взвешивает все за и против. Вам так не кажется? Простите, Ваше преосвященство, вы просили докладывать обо всех странностях, в независимости от времени суток, к тому же.... Мне показалось это важным.
- Молодец, Карл, а теперь оставь ноутбук с записью и можешь идти.
Помощник удалился, а третий кардинал продолжал смотреть в экран, на старческом лице, изученном бессонницей, появился намек на улыбку.
4
- Я хочу...
Время сбавило обороты, а Нейрис застыла на полуслове. Она не поняла, почему восьмой кардинал поднялся с места и прочистил горло. - Я хочу...
Она пыталась говорить быстрее, но язык словно запутался и получилось нечто неразборчивое.
Её все равно не слушали, все смотрели на Калеба Стоуна.