— Зрение не пропало. Постепенно оно восстановится, но пока не могу точно сказать насколько процентов. Главное выполнять все предписания врачей, и делать задания реабилитолога.
Надюшка кивнул, и ее губы слегка сморщились.
— По поводу лечения…
Врач начал рассказывать, какие медикаменты, с каким интервалом и продолжительностью будут давать Надюше, а я смотрела на свою маленькую сестричку и тихо плакала.
Слезы не желали останавливаться. Вот только я изо всех сил старалась не издавать ни единого звука, чтобы Надюша не услышала.
Врач рассказал о лечении, и сказав, что позже еще зайдет, вышел из палаты.
Волков последовал за ним.
Некоторое время в палате стояла полная тишина.
Взглянула на маму. Она точно так же как я беззвучно плакала. Вот только в этот раз на ее губах была едва заметная улыбка, а глаза уже не выдавали такое безнадежное отчаяние.
Сквозь слезы мы с мамой улыбнулись друг другу.
— Получается, мне теперь не надо будет носить те уродские очки? —спросила Надюша и мы с мамой тихо рассмеялись.
— Не придется, — мама пошла к кровати.
Мы обе стояли по разные стороны кровати и держали эту маленькую, но такую сильную девочку за руки.
— Теперь все изменится, — с улыбкой прошептала, глядя как Надюшины губы растягиваются в счастливой, но усталой улыбке.
— Главное делать все, что говорят врачи.
— Я буду, — уверенно сказала сестричка. — А мне можно будет посмотреть мультики? Ну, потом… Ребята в школе говорили, что это очень интересно. Особенно в кинотеатре.
Под конец Надюшин голос был едва слышен. Улыбка тоже сошла с ее лица.
Я взглянула на маму, она с сочувствием смотрела на сестру.
Аккуратно сев на край кровати, мама погладила Надю по руке.
— Доченька, — ее голос звучал хрипло, надломлено, но она старалась это скрыть. — Впереди у тебя будет очень не простое время. Придется долго лечиться
— Но мне ведь уже сделали операцию. Значит я здорова. Или нет?
— Да, но не все так просто, — мама сделала глубокий вдох. — Тебе придется некоторое время лежать в больнице, чтобы окончательно поправиться. А потом мы поедем в другое интересное место. Где надо будет пройти реабилитацию.
— Это больно?
Мама взглянула на меня, а я… Я пожала плечами, потому что не знала, как это будет происходить.
— Это сложно, — нашлась она с ответом. — Придется много работать. Но если ты будешь делать все, что говорят врачи — очень скоро сможешь посмотреть мультики.
— В кинотеатре?
— В кинотеатре, — улыбнулась мама.
— Это хорошо. Я буду очень стараться, — голос Надющи стал тише, спокойнее.
Она зевнула, и слегка причмокнула губами.
Улыбнулась, глядя с каким умиротворением она засыпает.
Мы с мамой вышли в коридор.
— Алис, как нам отблагодарить Станислава? Он так сильно нам помог… Эта больница, и лечение, это ведь так дорого.
— Не знаю. Он не говорит. Я сказала, что верну ему все деньги, но он отказался.
— Вы встречаетесь?
Мамин вопрос заданный спокойным голосом, вызвал целый тайфун у меня душе. Стало стыдно, неловко. Но я почему-то не смогла сказать со всей уверенностью, что мы вместе. Я помню наш разговор в ванной. Каждое слово запечаталось в моей памяти.
Но почему-то я не могла в это поверить. Боялась. Но очень хотела, чтобы это оказалось правдой.
Не знаю, что со мной происходит. Я словно сама себе перечу. Мысли идут против чувств. Факты, упираются в выдуманные сомнения. И так по кругу, Раз за разом, стоит только подумать о Волкове.
— В любом случае, я не могу просто так оставить его доброту.
— Я тоже, — едва слышно прошептал.
Глава 26
Надя пролежала с повязкой на глазах всего сутки. Первое время в ее палате был полумрак, ведь глаза привыкли к темноте. Вместо бинтов ей надевали специальные очки. Смотрелась она в них забавно, и мы даже посмеивались… Почти естественно.
Мама ходила с ней на перевязку и потом мне рассказала, что ей сбрили часть волос со лба. Теперь там, где раньше были красивые локоны, у моей маленькой сестрички была лысина. Но это не беда. Волосы отрастут. Самое главное, что операция прошла успешно. Теперь Надю не мучали головные боли.
Медленно, но она выздоравливала.
Я не могла этому нарадоваться. И каждый раз, каждый божий день говорила Волкову спасибо.
Он отмахивался и даже немного смущался.
Что касается наших отношений…
В то время, когда в больнице запрещено посещение, мы гуляли по городу. Ходили в парки, кафе, кино. Даже один раз в боулинг поиграли.
С каждым днем я понимал, что только рядом с ним мне становится хорошо. Я забываю о проблемах. Не думаю о Наде, не переживаю из-за работы. А просто наслаждаюсь жизнью.
Волков придумал отличный метод, как выкинуть все мысли из моей головы. Поцелуи… Много страстных, горячих поцелуев. В эти моменты я теряла связь с реальностью. Забывала кто я. И чувствовала только его.
Мы все так же продолжали жить в одном номере, спали в одной постели, но дальше поцелуев дело так и не дошло.
Я все еще не могла сказать, что Волков — мой. Мой и больше не чей.
Из-за этого иногда хотелось плакать.
Скоро нам надо будет возвращаться. Мама с Надей останутся в больнице, а нас со Стасом ждет учеба.
Мы оба больше не можем оставаться в Москве.
И с каждым днем у меня все больше возникает чувство, что когда мы вернемся домой — все изменится.
Сегодня наш последний день в Москве.
Утром мы немного прогулялись, а потом он уехал по каким-то своим делам, а я отправилась в больницу.
Хотелось подольше провести время с семьей. Ведь нам предстоит долгая разлука.
Когда я вошла в палату, сразу услышала заливистый смех сестрички.
— Привет. Что у вас тут происходит?
— Мама читает мне книгу.
— Интересную?
— Алис, а как ты думаешь, что нарисовано на картинке? — хихикая, спросила Надюша, а мама с грустной улыбкой передала мне книгу «Маленький принц».
Очень захотелось сказать, что это удав,, но… Надя ждет другого ответа.
— Я думаю, что это шляпа.
От моего ответа Надюшка вновь расхохоталась.
Я была в больнице до самого вечера. Не хотелось расставаться с родными. Но им предстоит пройти лечение, а меня ждет учеба и работа.
— Во сколько вы выезжаете?
— Завтра в 7 утра. Жаль не успею заскочить к вам.
— Ничего. Мы же не навсегда расстаемся.
— Не навсегда. Но ты обязательно держи меня в курсе. Рассказывай мне все-все.
— Обязательно, — мама улыбнулась, а я крепко ее обняла.
— Ну все беги. Ляг сегодня пораньше, чтобы не проспать.
— Хорошо.
Попрощавшись с мамой, я отправилась в отель. В номере было тихо, пусто, и грустно.
Повсюду были наши со Стасом вещи.
На спинке стула висела, небрежно брошенная мужская пайта, а рядом на столе лежала моя косметичка. На прикроватных тумбочках лежали наши зарядки от телефонов.
Это такие мелочи.
Обычные.
Но глядя на них у меня в душе все трепетало.
Взяла в руки его кофту.
Села на кровать, чувствуя, как сердце наполняется тоской. Что будет, когда мы вернемся? Будет ли он там таким, как здесь. нежным, заботливым, сильным и мужественным.
Или опять станет тем самым парнем, которого я когда-то так сильно ненавидела.
Страшно…
Я так сильно боюсь, что с после возвращения все вернется на круги своя. Он снова станет мальчиком-мажором, которые меняет девушек, как перчатки. А я… Я опять вернусь в свою скучную, серую, однотипную жизнь.
Смогу ли смотреть на то, как он развлекается со своими друзьями, проводя время в клубах или барах?
Нет. Не смогу.
Это будет очень больно.
В горле образовался такой колючий ком, что дышать стало тяжело.
Села на кровать, прижав к щеке его пайту.
Нам было хорошо в Москве. Тут не было его друзей, не было его поклонниц. Он был просто… Собой.
В этот момент раздался сигнал о входящем сообщении. Стас.