— Тешите себя мыслью, что он спит со мной из-за того, что я на вас похожа? И не терпится сказать мне об этом, чтобы побольнее уколоть?
— Вот видишь, ты и сама ответила на все свои вопросы. На редкость сообразительный Воробушек. Даже как-то немного обидно, что не полная дура.
— Судя по вашему отчаянному поступку, бог вас явно интеллектом “не обделил”. Или вы определённо двинулись рассудком, когда пробирались сюда, не пойми на что рассчитывая.
— СЭРЧЕ! Ты с кем там разговариваешь?!
Наверное, я не заметила, как повысила при разговоре голос, забыв напрочь о том, что в смежной спальне, буквально через стену, спал ничего не подозревающий объект наших с незнакомкой бурных обсуждений. Не удивительно, почему меня аж передёрнуло от его слегка приглушённого недовольного “рыка”.
— О! Наш измождённый лёвушка проснулся. Видишь, что мы натворили? И что прикажешь теперь делать? Прятаться дальше уже нет никакого смысла. Придётся выходить с повинной и каяться…
— Вы точно спятили! — ещё какое-то время я продолжала смотреть не верящими глазами в лыбящееся лицо своего худшего “отражения” и, видимо, всё ещё надеяться, что это не больше не меньше, а самая обыкновенная галлюцинация.
— Сэрче! Ты там с кем?
А потом меня резко переключило на совершенно иную волну не без помощи голоса Арслана, конечно же. Я даже не поняла, как это сделала и почему. Рванула с места на ватных ногах, едва не спотыкаясь на каждом шагу, но каким-то чудом не падая, пока оббегала застопорившую на месте самозванку и неслась на всех парах к дверям из ванной.
— Ар-Арслан! Я не знаю, откуда она появилась! Зашла в ванную, когда я там уже была…
В спальню я влетела с выпученными глазами, заикаясь и практически не соображая, что лепечу и творю. От столь дичайших эмоций и не пойми каких порывов я вообще не понимала, чего хочу или пытаюсь сделать. Действовала на чистейших инстинктах, цепляясь и взглядом, и сознанием за спасительный для меня на тот момент объект — за Арслана! За его ложно расслабленную гладиаторскую фигуру и подозрительно нахмуренное лицо. Он всё ещё лежал на кровати, перевернувшись на спину и лишь слегка приподнявшись над подушками. Но хотя бы додумался прикрыться до живота краем покрывала.
— Кто “зашла в ванную”? — забавно, но его вопрос прозвучал скорее как “Кто посмел зайти сюда без моего ведома? Кто этот смертник?” Может оттого я и кинулась к нему на кровать, как к единственной здесь надёжной защитной “стене”, за которой я могу спрятаться, абсолютно не беспокоясь о возможных последствиях. Будто действительно достаточно это сделать и все проблемы тут же решаться сами по себе.
— Он-она!.. — только сейчас я заметила, как клацают мои зубы от нервной дрожи, больше схожей на бесконтрольный озноб. И как её частично перекрыло физическом теплом Арслана, напомнившим его осязаемой близостью о реальности происходящего, и в частности о том, что я не сплю. Даже захотелось что дури в него вцепиться, прижаться, и чтоб никто не смог меня от него отодрать.
— Ну, здравствуй, Асланым, любовь моя неизлечимая. Смотрю, тебя тоже извела за эти долгие годы непомерная за мной тоска. Так и не смог меня забыть, да?
Похоже, мы оба с ним оцепенели одновременно в тот самый момент, когда в спальню из раскрытых дверей ванной величественно выплыл мой двойник и неспешной походочкой роковой женщины-вамп приблизился к изножью кровати.
— Lanet cadı[2]!
Сколько до этого я слышала, как менялась интонация голоса Арслана при разных ситуациях, наверное, и не сосчитать. Но в этот раз мой слух впервые резануло чем-то воистину пугающим. Не то что звериным, а каким-то демоническим хрипом-рыком, сковывающим внутренности и натянутые нервы вымораживающим холодом, от которого волей-неволей останавливалось сердце, а кожу царапало едва не болезненными мурашками.
Может поэтому я не смогла удержаться, посмотрев в его застывший чеканной маской профиль, ожившего или восставшего из самой преисподней Дьявола и испугавшись не на шутку от увиденного. Таким я его тоже ещё никогда не видела. Практически вырванным насильно из привычного для него состояния или изменённым до неузнаваемости внутренним шквалом явно нечеловеческих эмоций. Скорее, звериных или даже демонических, искажающих в нём людскую сущностью до смерти пугающими метаморфозами.
— Спасибо, что без более грубых эпитетов, хотя и странно. Обычно, ты никогда не скупился на выражения.