— Может ещё и к Увалову тогда вернёшься? Разве он тебе раньше не подходил?
— Может и вернусь!
Да что со мной происходит? Что я творю? Почему меня никто не останавливает? Почему Арслан не кричит на меня и не заставляет заткнуться? Потому что сама я точно не замолчу.
— Повторяю ещё раз! Это МОЯ ЖИЗНЬ! Никто не в праве мне указывать что-то делать против моей воли и уж тем более запрещать с кем-то встречаться.
— Ну что ж, прекрасно! Если иного способа ты не нашла мне всё это донести, выходит, ни на что другое ты и не рассчитывала? Желаемая цель достигнута, не так ли?
Неправда! Не собиралась я ничего достигать! Он же сам меня на всё это спровоцировал! Или всё-таки не сам?..
— Какая цель? Я только озвучила то, что и так является реальным положением вещей! Вы не можете мне ничего запрещать! Не имеете на это никаких прав!
— Конечно. Не имею. И, конечно, ты можешь делать всё, что взбредёт тебе в голову, особенно у меня дома. Прятаться там ото всех, поднимать всех на уши, потом изъявлять желание пойти на вечеринку обдолбанных мажорчиков. Может мне ещё тебя на неё подвезти или помочь подобрать подходящий костюм? Уже думала во что оденешься? В Зайку или Женщину Кошку? Главное, чтоб посексуальнее да? Там же столько будет потенциальных кандидатов на звание твоего будущего бойфренда.
— Хватит, Арслан! Это уже не смешно!
— Да неужели? Я видимо, всё это время ржал не переставая, да? Даже дал тебе выговориться и отвести душу. Осталось только для полного счастья отпустить тебя на вечеринку, иначе ты точно не угомонишься!
Всё-таки на последних словах он не выдержал и рявкнул сорвавшимся рыком, неожиданно повысив голос. И впервые за всю нашу перепалку у меня сердце будто раскололось надвое и тут же стремглав провалилось ледяными кусками в неведомое ранее “нутро”. Если бы оно не забилось в привычном ему месте рваным ритмом, наверное, запаниковала бы ещё больше, чем есть.
Хотя на деле и сильней всего меня прессовало в эти секунды иным страхом. Вернее, тем, что я ощущала кожей, оголёнными эмоциями и вставшими дыбом по всему телу волосками. Исходящим от Арслана потоком ментального давления. Тем, что он сам сейчас ощущал и сдерживал в себе из последних сил. То, что я так опрометчиво только что в нём разбудила, забыв о возможных последствиях. Тех самых — исключительных и выворачивающих привычный мне мир наизнанку и какими мог меня “осчастливить” только этот человек.
— Я не!.. — не поздно ли я спохватилась?
— ХВАТИТ, Юля! Ты уже предостаточно на сегодня наговорила. Сделай мне одолжение! Закрой свой обиженный ротик и больше ничего не говори! Я хочу побыть в тишине! Хотя бы последние полчаса поездки!
Глава 10
Обиженный ротик, значит? Да пожалуйста! Могу вообще устроить молчанку хоть на целую неделю. Мне не жалко!
Правда, куда сильнее прессовало гробовым молчанием Арслана и его полным игнором. Казалось, он вообще теперь меня никак не воспринимал. Будто в машине, кроме него больше никого не было, а меня так и в помине никогда для него не существовало. Наверное, как раз этим осознанием впоследствии и придавило.
Ладно, если бы мы дулись друг на друга от силы минут пять или десять. Но время продолжало отсчитывать свои грёбаные деления также безостановочно, как и пикап Арслана пролетал километр за километром в аккурат за очередным полным кругом секундной стрелки. А если учесть навалившуюся на сознание относительность во времени, то всё происходящее вскоре и вовсе превратилось для меня в бесконечную пытку.
От былого буйства со священным гневом всего через несколько минут не осталось и камня на камне. И только потому, что мужчина упорно продолжал молчать, всё также игнорируя моё присутствие. И куда, спрашивается, делось всё моё негодование? Вместо него под кожей разливался стылый страх, обвивая натужное сердце тугими кольцами ледяного аспида. Очень дурное предчувствие остудило меня до нулевой отметки (грозясь уйти в минус) буквально за считанное время. А подавать голос первой после того, что я уже успела тут наговорить… Наверное, всё-таки проще выпрыгнуть из машины прямо на ходу. Поскольку узнавать, что мне скажет Арслан по приезду или что со мной сделает — совершенно не хотелось.
— Иди в свою комнату. И, сделай мне одолжение. Не выходи оттуда, пока я сам не скажу, когда тебе можно будет её покидать. Если, конечно, не хочешь, чтобы я тебя там запер.
Мы наконец-то доехали до имения Камаевых и даже заехали во двор, остановившись перед одним из отключённых фонтанов, так и не проронив до этого момента ни единого слова. А когда Арслан заговорил, то всё так же продолжал не смотреть на меня. Будто обращался к кому-то в пустоту, практически ничего не делая после того, как заглушил мотор, и высверливая апатичным взглядом незримое перед ним пространство.