— Серьёзно? Одинаковые? Интересно, это какие же? Убить Арслана и расчленить тело в подвале его же дома на мелкие кусочки, а потом скормить сому Тану в парковом пруду?
Я даже голову подпёрла ладонью, изображая скептическое отношение ко всему, что мне сейчас не скажут, как и к любому из тайных умыслов Щербаковой. Что бы и как бы убедительно она не говорила, все её слова с безупречной игрой на публику не стоили и ломанного гроша.
— До такого я ещё не додумывалась, но… Если однажды ситуация дойдёт до критической точки, и у Арслана окончательно сорвёт крышу, такой вариант тоже не стоит списывать со счетов. — судя по её милой улыбочке, всё это Ника говорила якобы в шутку. — Хотя, я не теряю надежды, что всё обойдётся без жертв. И, я лучше рискну собственным спокойствием и своим шатким статусом в этом доме, чем позволю Камаеву дойти до крайности. Поэтому знай. Я всегда буду на твоей стороне, что бы ни случилось. Поскольку знаю этого Шайтана, как облупленного. Он ни перед чем не остановится, если что-то вобьёт себе в голову. А ты… Ты здесь единственная, кто вообще никак не защищён ни от его бзиков, ни от него самого. А я единственная, кто может сделать хоть что-то в ответ на любой из его выбрыков. Решать, конечно, только тебе, но мне бы очень хотелось тебе помочь. Причём, не отходя от кассы.
— И чем же таким исключительным ты могла бы мне помочь?
Ну что ж, ей удалось вызвать во мне ответный интерес, разве что я как-то сильно сомневалась услышать от неё что-нибудь действительно стоящее. И чтобы в этих явно коварных планах я не стала для всех разменной монетой.
— Как бы не смешно это сейчас звучало, но самым банальным. Помочь тебе отсюда сбежать. Что бы Арслан сейчас тебе не говорил и какие бы не приводил для этого доводы, он не имеет никаких прав удерживать тебя здесь против твоей воли. Ты не его собственность. Тем более, что мы живём в России, а не в арабских эмиратах. Даже в Турции такие вещи недопустимы!
— А то, что он угрожает моей семье и тёте? От подобных вещей никто и нигде не застрахован, особенно в странах с классовой неравностью. У того, у кого больше денег, тот и имеет больше прав. Боюсь, в моём случае мне мало чем поможет хоть что-то, включая твою "искреннюю” готовность меня спасти от злого и ужасного серого Арслана.
— Зря ты мне не веришь и пытаешься иронизировать. Всегда можно найти выход, даже там, где его вроде бы и быть не может. Решать, конечно, только тебе, но… Я же и не пытаюсь скрывать, насколько мне выгодно тебе помочь в столь непростой для всех ситуации.
— Ладно! Чисто из банального любопытства. Каким образом ты бы помогла мне сбежать отсюда, чтобы меня при этом где-нибудь снова не нашли, а моей тёте не прилетела ответка в виде коллекторов-мордоворотов на пороге её перезаложенной квартиры.
Может всё-таки зря я её не выгнала? Может как раз этого она и добивалась? Вывести меня на нужную ей тему, а потом затащить в одну из заранее расставленных ею ловушек? Хотя… разве она сама не признавалась, как ей не терпится избавиться от меня? Неважно какими способами и с какими мотивами — благородными или же омерзительно коварными.
— Я тоже не лыком шита, Юленька. И у меня тоже имеется множество полезных связей и знакомств в тех самых высших кругах столичной элиты, с которой даже Арслан не рискнёт напрямую выяснять отношения. И, не забывай, что он всего лишь мужчина. Ну, побесится недельку-другую, зальёт своё горе парой ящиков марочного виски, а потом снова вернётся в свои любимые закрытые клубы для избранных и найдёт тебе замену без какого-либо напряга. Для него подобный расклад вещей давным-давно обкатан и привычен. Да и я буду всегда рядом. Кто знает. Может в этот раз у меня получится к нему подступиться? А уж я-то по любому найду способ, как зализать все его душевные ранки.
Наверное, последним своим почти бесстыжим словоизвержением Щербакова меня и подловило, расписав перед моим бурным воображением слишком красочными картинками из вполне себе ближайшего будущего. Я ведь поверила не сколько её желаниям помочь именно мне, а тому, что станет делать Арслан по её же заверениям. Для меня он никогда не являлся эталоном мужской верности и чести. Я и в мыслях не могла допустить, что между мной и ним, могло зародиться что-то серьёзное и вечное.
Да, порой меня к нему тянуло со страшной силой, особенно, когда я находилась в его руках, и он буквально зачаровывал моё безвольное тело с одурманенным сознанием всеми этими своими искусными штучками. Ни дать, ни взять искушённый Дьявол во плоти. Но именно данное понимание — осознание его необъяснимой власти надо мной в определённые моменты и в ситуациях неподчиняющихся здравому рассудку, как раз и причиняло мне теперь нестерпимую боль. Что всё это он мог делать и с другими. Зачаровать, обласкать и довести до наивысшего экстаза любую подобную мне дурочку. А уж если она в него влюбиться… Или он в неё…