— Что делаешь? Весь день киснешь? — но меньше всего меня обрадовало наименее ожидаемым появлением Щербаковой в моей комнате (ещё и без стука), где-то за час перед ужином.
— Ты сюда уже заходишь, как к себе домой? Наглость второе счастье, да?
К этому времени я уже вдоволь находилась по особняку и намаялась до состояния — упасть и не шевелиться. При ходьбе, правда, не так сильно ныл живот, но бродить туда-сюда и крутиться поблизости у комнат Арслана уже откровенно надоело. В конечном счёте, я вернулась к себе с чувством окончательного поражения, забралась с ноутом на кровать, накрыла живот декоративной подушкой с эркерного дивана и включила в онлайне какой-то сериал. Какое-то новые, молодёжное мыло, без просмотра первой серии которого едва ли поймёшь стоит ли оно того, чтобы тратить на него время или не стоит.
Разве что сконцентрировать весь свой интерес на развитии сюжета и диалогах героев у меня никак не получалось. Мысли постоянно тянулись в другую сторону, а вместе с ними и слух, и моё рассредоточенное внимание (а вдруг я всё-таки услышу характерную поступь знакомых шагов со стороны коридора, приближающихся к дверям моей комнаты?). Так что вникнуть в происходящее на экране компьютера у меня никак не получалось. А потом… возникло это грёбаное недоразумение. Причём её шагов за дверьми я почему-то не расслышала. Неужели специально подкрадывалась к моей комнате, как та хладнокровная змеюка, выжидая более удобного момента для “броска”? Не удивлюсь, если ещё простояла под дверью минут десять, пытаясь подслушать, что же я тут такое делаю.
— Ой, да ладно тебе! Вечно выдумываете проблему века на ровном месте. Как будто я бомбу тебе под кровать собираюсь подложить или кислотой в лицо плеснуть. Если бы я и собиралась подобное вычудить, тебя бы здесь уже давно не было бы. Причём мне и рук своих не пришлось бы для этого марать.
— Странно… И почему же ты этого не сделала?
Просить Нику, чтобы она вернулась туда, откуда сюда пришла, я не стала, поскольку прекрасно знала, насколько это бесполезно. Если она что-то и вбила себе в голову или что-то задумала, её отсюда сможет вынести либо буквально вытащить за волосы только Арслан.
— Потому что своя шея мне дороже. Я уже раз поплатилась за подобную выходку десятью годами добровольной ссылки, едва не лишившись перед этим собственной жизни. Теперь вот приходится пользоваться окольными путями и мирными переговорами. Как говорится, жить по чесноку и неполживо.
— Что-то совсем на тебя не похоже. Хотя… чему тут удивляться. Ты даже правду будешь использовать, чтобы поэффектней соврать.
— Ну зачем ты меня обижаешь, а, Юль? Я ведь реально не ради любопытства сюда лезу. Мне действительно хочется стать тебе если и не старшей сестрой, то хотя бы, на худой конец, пусть и паршивой, но подругой.
А ещё меня в ней раздражало её абсолютно бестактное поведение, как если бы она была здесь полноправной хозяйкой. Если в предыдущий раз она хотя бы просто присела на край кровати, то в этот — плюхнулась на неё едва не с разбегу на вторую половину, как на собственную. Развалилась, расслабилась и закинула правую ногу лодыжкой на приподнятое колено левой, тут же уткнувшись взглядом в притащенный с собою айфон. Не знай я по рассказам Арслана, что это за фифа, наверное бы, ошалела по полной.
— И судя по твоему приподнятому настроению, ты как раз за этим сюда сейчас и пришла? Насладиться моим убитым состоянием и попить моей энергетической кровушки?
— Ну, извини, что не могу разделить с тобой твоего горя, поскольку, сама понимаешь, в делах сердечных — каждый за себя. Да и тебе, положа руку на сердце, с Арсланом не по пути. Ты его совершенно не знаешь, не знаешь правильных к нему подходов, не знаешь, как нужно обращаться с его неподдающимся дрессировке зверем. Вот в итоге и получаешь, что получила. Наломала кучу дров и пытаешься заесть горе через просмотр примитивных сериальчиков. Уж лучше бы мороженое вёдрами наворачивала да клубникой сверху закусывала. Кстати, там привезли сегодня свеженькую. Заглядывала минут двадцать назад в холодильник на кухне, как раз собиралась что-нибудь стащить для лёгкого перекуса. Если хочешь…
— Нет, спасибо! У меня для этого есть и свои ноги-руки.
— Как знаешь. А я вот сточила пару груш и целую кисть кишмиша. Я же тебе не говорила, да, как меня на жрачку пробирает после улётного секса? Аж до трясучки!
Не знаю почему, но упоминание Щербаковой о сексе задело мой полупустой желудок каким-то нехорошим, холодящим внутренности спазмом, а вовсе не позывными о голоде, который нужно чем-нибудь поскорее заесть.