— Всё нормально, Юль. Только не пугайся. Ника не стала рассказывать тебе об этой части плана, чтобы ты случаем не встала на рога и не начала истерить.
Думаю, на моём месте любой бы охренел, убеждаясь уже окончательно, что никаких “просто” в изощрённых планах Щербаковой не бывает. Хотя, надо отдать ей должное — полоскать мозги эта сучка умеет, как никто другой. Если ей когда-то удавалось морочить голову братьям Камаевым и в особенности Арслану, доверие которого невозможно вообще ни за что купить, то что ей стоит развести какую-то наивную студентку, не имеющую жизненного опыта как такового. Да что два пальца об асфальт!
— Истерить?.. Так ты с ней тоже снюхался? Когда и как вы это успели провернуть?
Мне уже стало слишком дурно. Я не заметила, как схватилась руками за голову, потому что, казалось, ещё немного, и её попросту разнесёт вдребезги от внутреннего давления, от шока, от несовместимых с жизнью ощущений и зашкаливающей паники… Просто удивительно, как у меня в таком состоянии ещё хватило ума оглядеться и даже визуально поискать возможные пути к побегу. Но я слишком поздно спохватилась. Фургон-развозчик уже отъехал от обочины шоссе и набирал скорость, уносясь на восток по дороге, примыкающей к ведущей на столицу трассе. От элитного посёлка, огороженного трёхметровым забором, мы уехали уже прилично. С одной стороны — лесополоса и заброшенные поля, с другой — то ли лес, то ли какая-то небольшая роща. Если я куда-то сейчас и побегу, боюсь, нагонят меня за считанные секунды.
— Юль, успокойся! Всё хорошо! Я просто согласился помочь — подвезти тебя до вокзала. Здесь вообще уже рядом. Не более двадцати минут езды.
Может тормознуть какую-нибудь попутку? Только, боюсь, сделать это будет не так-то уж и просто.
— Слушай, серьёзно. Я… просто не знал как ещё загладить перед тобой свою вину. — он перестал подступать ко мне крадущимися шагами, остановившись где-то в трёх метрах, поскольку я тут же начала интуитивно отступать назад, явно готовясь рвануть с места (неважно, где взяв на это силы и в какую сторону), в любую из ближайших секунд. И даже поднял ладони “сдающимся” жестом, мол показывая, что ничего в руках не держит и ему можно доверять. — Думаешь, это так легко — жить с подобным грузом, ещё и понимая, по чьей вине тебе теперь приходится терпеть этого… психа. Если бы я знал, что он увезёт тебя к себе и будет держать, как какую-то гаремную наложницу…
Он специально об этом заговорил именно сейчас, да? Чтобы меня резануло по сердцу очередным шоковым разрядом, потому что… Потому что я больше не могу вспоминать об Арслане, не испытывая при этом адской боли.
— То, что тогда? Послал бы его ещё в клубе? Или помчался спасать меня от него следом в отель? Не поздновато ли ты, Дэн, очухался? Особенно после своей увеселительной поездки по Риге в компании элитной эскортницы.
— Вот поэтому мне сейчас труднее всего. Понимать, сколько я уже всего просрал, и ты уже на вряд ли когда-нибудь меня простишь. Но ведь сделать хоть что-то тебе хорошее я ещё всё-таки смогу, Юль. Пожалуйста. Не лишай меня хотя бы малого. К тому же… Арслан всё равно узнает, рано или поздно, что это я тебе помог уехать домой. Вот тогда-то мне и влетит по полной и со всей заслуженной кармой. Только представь, что он может со мной за это сделать. И я приехал сюда за тобой, прекрасно понимая, чего мне это будет стоит в ближайшем будущем.
— А чего, Дэн? Ты же можешь через пару часов сесть на ближайший рейс до Парижа и ищи тебя по всей Европе, как ту иголку в сене.
— Ты очень плохо знаешь Камаева. Европа для него не проблема. И другие континенты, кстати, тоже. Я рискую сейчас не меньше Щербаковой, от которой, кстати, теперь зависят наши жизни. Если у неё получится замастить Шайтана, считай, мы ещё легко отделаемся… Ну же, Юль! Время поджимает. Не дай бог сейчас кто-нибудь из его имения будет проезжать мимо. Тогда мы вообще уже никуда сегодня не доберёмся.
— Там вроде Ника собиралась ехать за мной следом с моими вещами. Я вполне могу подождать и её.
— Ну не дури, Юль, пожалуйста. За это время тебя здесь успеет заметить до хрена людей. В любом случае, я уже тоже в это замешан, и на вряд ли сумею избежать ответки от Камаева. Идём! Чем быстрее это для нас закончится, тем скорее ты сможешь обо всём этом забыть, как о страшном сне. Об остальном поговорим уже в машине. Я тебе отвечу на все твои вопросы, как и о Щербаковой. Думаю, за двадцать минут мы успеем много чего обсудить и даже о чём-нибудь вспомнить.
Наверное, все эти дни мне что-то подмешивали в еду, иначе я так и не сумею найти ни одного разумного ответа — почему вдруг решилась сесть в машину Увалова. Почему ничего “не заподозрила”, хотя шла к его внедорожнику разрываемая дичайшим желанием развернуться и побежать со всех ног обратно до пропускных ворот посёлка. Может подсознательно понимала, что всё равно далеко не убегу. И я не в том сейчас состоянии, чтобы полностью владеть и своим сознанием, и разбитым нескончаемым стрессом телом. Или действительно хотела поверить в его слова, как уже сделала с Никой? Ведь Денис, по сути, второй, кому я сейчас могла меньше всего доверять. Но доверилась же я не ему, а Щербаковой!