— Понятно, — задумчиво покивал Стэфан. — Находчиво…
Сомневаюсь, что он поверил Мирэе, но всем видом изображал радушие:
— Ну, всё, ночи доброй, — протянул мне руку, так и не выпуская Рэю из объятий. — Завтра увидимся, — лучил лживой улыбкой.
Я ответил пожатием, следя за ним и Рэей:
— И тебе.
— Нам всем, — продолжал странный диалог парень. — Ранний подъём. Быстрые сборы… Мои друзья нас будут ждать на пристани, — в который раз повторил план на утро Радмински.
— Спокойной ночи, — выдавила Рэя.
— Спокойной, — буркнул я…
Проводил пару взглядом, и только они скрылись за дверью своей комнаты, я к себе зашёл.
Умылся быстро, страшась связи со своими, а Лагуна и без того часто таранила сознание вечными слезами и угрозами. Насчёт неё у меня уже было давно принято решение, но приходить к отцу только с одним — этого мало, мне нужно собрать максимально того, на что готов пойти ради своей цели. Только в этом случае мой решающий шаг не будет пустым и бессмысленным.
Постель была вполне удобной, да и вымотался я за день сильно, поэтому уснул быстро, с улыбкой вспоминая свою Рэю. В моих объятиях, подо мной, на мне… и то, какая она восхитительно красивая, когда бодра от долгой прогулки. Блеск в глазах, румянец на щеках… Её красила жизнь в моём мире. Ей нельзя покидать сушу. Это её дом! Стихия… Жизнь!
А моя, вода…
От этого сложнее было принять решение мне.
Мы дети разных миров, но оставить её кому-то уже не смогу. И ей не позволю быть с кем-то, кроме меня, значит… кому-то из нас придётся приспосабливаться к жизни и миру другого.
Утром меня разбудил стук в дверь:
— Эй, бро, — бодрый голос Стэфана выдернул и пучины сна, — пора вставать. Заглянул лишь головой. Улыбнулся, словно мы и впрямь друзья: — Завтрак ждёт. Бегом приводи себя в порядок и спускайся. Мы с Рэей уже там. Ах, да, — уже было скрывшись за дверью, вновь головой ко мне нырнул: — Оденься, пожалуйста, — выдавил такую улыбку, что мне в него что-нибудь швырнуть захотелось. — Мирэя сказала, что вы шорты и футболки покупали. Вот и надевай. Плавки не забудь, — подмигнул загадочно. — Купаться будем.
Я проглотил его обманчивую любезность, кишками чувствуя подвох. Но не мешкал, умылся, оделся в нечто странное, но только для меня. Мужчин и женщин в подобных вещах встречал и в городе, и близ воды. Им было явно очень удобно в этом.
Завтрак прошёл быстро, но напряжённо, несмотря на словоохотливость мужа Рэи. Он вообще, нашу компанию оживлял. И пусть это было скорее от желания на себя внимание перетащить, но неловкость моментов здорово смазывало.
Прибыли к пристани без опоздания, как заверил с улыбкой Стэфан, обнимая бледную и недовольную Рэю. Потом мы влились в шумную компанию, которая нас ожидала на яхте.
— Здорово, бро!..
— Вы как?..
— Ну наконец-таки!..
Нас окружила толпа и накрыла волна шума. Люди хохотали, подвывали, обмениваясь рукопожатиями, объятиями и похлопываниями по спинам друг друга.
Странный ритуал — он отличался от строго и делового, с которым я столкнулся на свадебном мероприятии, где было куда тише и спокойней.
Дело облегчало то, что я знал почти всех… присутствующих мужчин, мы с ними в клубе отдыхали, но сегодня здесь были и незнакомые девушки. Красивые и… полураздетые в сравнении со скромной Мирэей.
Мне было всё равно до их внимания, но то, как меня окидывали взглядами и улыбками, я словно был их жертвой.
Странно, непривычно…
Отчалили быстро, меня увлекли толпой на верхнюю палубу, откуда открывался поистине шикарный вид на мою стихию.
Бескрайние воды… Моя Океания!
С Рэей так и не представилось возможности побыть наедине. Почти всю дорогу её муж держал рядом, то за руку, то обнимая. Его веселье начинало раздражать, но я терпеливо смотрел, слушал.
А ещё уставал от заигрываний самок, не трогающих ни моих мыслей, ни моего тела. Как, впрочем, я не вёлся на подначивания Стэфана: выпить, покурить, нюхнуть, глотнуть… Большой выбор, как себя отравить.
Чем больше я был в этой компании, тем сильнее понимал, что они — гиблая часть людской расы. Вели праздный образ жизни, в надежде поймать мимолётный восторг и совершенно не думали о том, что происходит у них внутри. В погоне за удовольствием, они изо дня в день губили себя.
Их нутро и без того было не без изъянов, а после принятия ядов, так и подавно.
Не знаю, с чего вдруг решили, что это красиво?