«Рэя может быть толстой, глупой, наивной, но чего не отнять, она настоящая и не такая развратная и подлая как ты, дорогая… Смирись, эта пышная булочка станет моей женой!»
Почти комплимент…
— Я идиот, — искренне повинился Стэфан. — Ляпнул, не подумав. Сложно было? — секундой погодя. — Выживать… — пояснил осторожно, словно опасался, что мог меня обидеть репликой или тем, что напомнил о случившемся.
— Никому не пожелаю, — кивнула в стол.
— Ты стала что-то вспоминать? — в наш разговор вклинилась мать Стэфана.
— Не то чтобы, — тотчас съехала с щекотливой темы. — Рада, что память решила мне облегчить жизнь и стёрла из воспоминаний почти всё. Ничего цельного, но я остро помню то самое жуткое чувство… бессилия, отчаянья… — пожевала слова. — Поэтому, как никогда понимаю, что любые ссоры и конфликты нужно уметь гасить. Нельзя позволять обстоятельствам нас рассоривать, — выдавила милую улыбку. — Мы сильны друг другом, и, чтобы понимать лучше, что в душе страждущего, нужно ставить себя на его место, — поумничала, изо всех сил стараясь произвести впечатление.
Вроде получилось расположить его родителей ещё больше.
— Ты здорово повзрослела за это время, — задумчиво пробормотал Стэфан, когда после ужина взялся меня до дому отвезти.
— Это плохо? — отстранённо уточнила, глядя в лобовое. По нему крупными каплями лупил дождь. Не знаю почему, но меня завораживало это… Казалось бы — дождь — обычное явление… Не самое красивое и душевное.
Ан нет! Мне до безумия нравилось смотреть на причудливые узоры воды на стекле, по которому упрямо двигались дворники, старательно удаляя разводы.
— Тебе больше нравилось, когда я была толстая, глупая, наивная? — не преминула уколоть.
— Нет, — замялся Радмински, настороженно на меня покосившись. — Но… быстро.
***
Я оказалась права, уже через неделю у отца дела сдвинулись мёртвой точки. Появились «важные дела», «встречи» и «работа до ночи».
Всё как раньше. Это и радовало, и расстраивало, потому что я вновь ощутила себя лишней в этом мире.
Сидеть дома было мучительным занятием, поэтому уговорила отца позволить вернуться в школу. На носу были экзамены и я клятвенно заверила, что так быстрее справлюсь с материалом. И конечно не без помощи репетиторов. Не обманывала. Действительно сидела за учебниками — с большим усердием занималась учёбой, точно зная, куда хотела поступить, и какой проходной балл был необходим!
Я вообще стала себя загружать максимально, чтобы времени на мысли и воспоминания не оставалось. Так, чтобы головой касаясь подушки, вырубалась без задних ног, только Стэфан ворчал: «Ты из весёлой девчонки превратилась в зануду и заучку. Хоть и очень сексуальную…»
Да, его интерес как мужчины ко мне, тоже заметила.
Вернее, он не давал ни секунды об этом не думать.
Обязательно обнимал, целовал. Топил ласками, нежностями и даже пытался развести на секс. Не то чтобы мерзко было, но не так… как чувствовала себя рядом с Тайфуном. Поэтому отбрыкивалась, как могла. Ссылалась на занятость и необходимость подтянуться по учёбе — и без того пропустила очень много! Он недовольно пыхтел, бурчал, обижался… но на какое-то время отговорки спасали от него и от собственного сумасшествия.
Какое-то… Потому что ни думать о Тайфуне не могла… Воспоминания, как назло, одолевали и изводили.
Да и жизнь не позволяла отпустить ситуацию. Интерес к моему возвращению/спасению не утихал, и я как заученный текст твердила: «Единственное, что помню, голова всё время сильно болела. Плот… но он развалился, и я просто гребла, уже не думая о спасении…»
Мало смахивало на достоверное, но чем была богата фантазия, тем я и ограничивалась.
— И что вы ничего больше не помните? — все как один интересовались и Стэф, в том числе. Он часто уточнял: «Не вспомнила никаких подробностей?»
На что ответ был всегда один:
— Нет, — и я уходила от очень щекотливой темы к менее, зато очень интересующей толпу — к нашей со Стэфаном истории. Страсти продолжали кипеть. Мы часто были гостями на ток-шоу. Когда не могли быть вживую, отвечали по скайпу, как для студий, так и для блоггеров.
И если я дико уставала от всего этого, то Радмински блаженствовал в лучах сомнительной популярности.
Через некоторое время уже молилась, чтобы этот Ад закончился.
Суета, ажиотаж, встречи, вечеринки. Очень много шума и людей. Лживые улыбки, подхалимство, флирт, толпа и болтовня совершенно ненужного народа…