Но все удалось. Теперь осталось последнее: сделать еще несколько толчков по потолку, залезть внутрь и отключить сигнализацию. Если получиться - все нормально, впереди ждет богатая добыча. Нет - надо будет сваливать: милиция может приехать быстро. Эдику приходилось иметь дело с сигнализацией уже не один раз. Обычно все получалось.
Эдик с силою ударил ломом в прорубленное отверстие. Мел, щебень и штукатурка посыпались ему на голову. Еще два удара - и тяжелый лом полетел в сторону. Эдик выкарабкивался наверх. Теперь - сигнализация.
Артур пролез следом. Он стоял, внимательно наблюдая, как Эдик ковыряет какие-то шнурки и кнопки. Если что - готов был тут же сорваться и бежать...
Прошла минута, другая.
- Готово. - Эдик опустил руки и отошел назад. - Готово.
Полчаса они упаковывали вещи. Видеомагнитофоны, телевизоры, джинсы, кожаные куртки, обувь. Потом, увеличив ломом дырку, начали все спускать в подвал. На улице их ждал фургон с водителем Гришей. Гришу наняли за небольшую сумму, объяснив, что для него есть работа. Какая работа, не объяснили, но Гриша догадывался. Сейчас они сложат все это барахло в фургон, и завтра их уже не будет в городе. Пусть тогда опера составляют себе протоколы, ищут следы и отпечатки пальцев, пусть распрашивают свидетелей пусть трудятся, надо же им отрабатывать их зарплату.
Когда Эдик вынес на улицу телевизор, фургон уже стоял прямо напротив. Гриша - невысокий рыжий парень, боязливо оглядывался. Гришу явно пугала эта ночная тишина вокруг - он не доверял ей.
Потом Артур выволок видеомагнитофон и ворох кожаных курток. Все это было сложено возле фургона. Гриша кинулся перекладывать вещи внутрь. Эдик вынес груду коробок с обувью и еще один видеомагнитофон. Таскали быстро.
Когда Эдик выволакивал очередной телевизор, он подумал, что, может, и хватит: места в фургоне практически не оставалось. Он уже почти подтащил телевизор, Гриша, бросив под ногами несколько джинсовых курток, уже протянул руки, чтобы принять от Эдика груз, как...
- Эй! Что тут происходит?!
Эдик и Гриша застыли на месте: патрульный в серо-сиреневой форме направлялся к ним, бодро помахивая дубинкой. У Гриши задергалась челюсть. Он и сам не заметил, как сделал шаг назад. Эдик поставил телевизор на землю и сунул руку в карман - скорее механически, чем продуманно. Патрульный увидел это и быстрым движением, отбросив дубинку в сторону, раскрыл кобуру.
Все решило одно мгновение. Пистолет в руке у Эдика показался быстрее. Один выстрел - и патрульный грохнулся на тротур. Эдик, не опуская дула, подошел ближе. Патрульный лежал неподвижно. Из горла его фонтанчиком струилась кровь. Форменный милицейский воротник набухал и чернел. Из подвала показался Артур.
- Сматываемся. - Сказал тихо Эдик, глядя на струю крови и на милицейское дуло посреди асфальта, в двух шагах от мертвого тела и серой патрульной формы. - Сматываемся отсюда...
Фургон мчался на большой скорости. Сзади петляло шоссе - трасса Туапсе-Сочи. Слева со свистом проносились деревья, справа чернело огромное море. Эдик угрюмо смотрел перед собой. Он уже все решил. С Артуром они объяснились взглядами. Артур не возражал.
- Доезжаешь, короче, до Шепси, - говорил Эдик Грише. - У меня в Шепси друган живет. К нему заедем. Там все скинем. Тебе заплатим хорошо, не бойся. Я свое слово держу... Правда? - Эдик посмотрел на Артура. - Правда, хорошо заплатим?
Артур, не поворачивая головы, кивнул.
...Но до Шепси не доехали.
- Эй! Притормози здесь. Пять минут надо.
Фургон, завизжав, остановился. И тут рука Эдика поднялась в воздух. Наточенное лезвие кривого кавказского ножа поймало свет далекой луны, тихонько блеснув в ответ. Гриша не успел даже вскрикнуть. Изогнутый нож по самую рукоятку вошел в бок. Тело тяжело дернулось и неспеша съехало, опустившись в кресле.
Гриша сидел, повернув голову, и глядя под потолок. Рукоятка ножа по прежнему торчала у него между ребер.
Весь Туапсе обсуждал дерзкую кражу в одном из самых крупных комиссионных магазинов города и убийство патрульного милиционера. Многие жильцы видели работяг в грязных спецовках, которые что-то там ковыряли в подвале, но никто, разумеется, не запомнил их. Даже приблизительно. Милиция разводила руками. Но, несмотря на отсутствие серьезных зацепок, оперативники сейчас были полны решимости перевернуть, если понадобится, весь Туапсинский район. Им было наплевать на коммиссионщиков из магазина. Оперативники и сами таких ненавидели. Но здесь было совсем другое: от пули бандита погиб свой. СВОЙ. И это было важно.
Что же касается простых туапсинцев, проводящих свое свободное время в очередях и ненавидящих любую власть, которая наверху, то они открыто радовались, что нашлись-таки смельчаки, наказавшие кровососов из комиссионки. Убийство же молодого парня - патрульного милиционера люди не одобряли.
Все ждали, что произойдет дальше. Местная газета поместила коротенький и боязливый репортажик о происшествии, слегка потеснив для этого еженомерные советы огородникам-любителям, а также пространные и словоохотливые воспоминания участников далекой войны. Газета сухо и неохотно пообещала читателям информировать их о том, как дальше будет идти расследование.
О случившемся говорили везде. Говорили в магазинах, говорили на рынке, говорили в пригородных электричках.
Эдик с Артуром не убрались из города. Рассудив и взвесив все, они решили пока остаться. Информация об убийстве милиционера разойдется быстро. Тогда на всех дорогах, и даже за пределами краснодарского края, появятся специальные милицейские патрули. Будут проверять каждую машину и задерживать любого подозрительного. Лучше пока отсидеться.