Выбрать главу

  

  Ромка скинул сандалии на резиновом коврике и прислушался, - тихо и сумрачно. За окнами ливень отбивал дробь по карнизам. По всей видимости, мать еще не вернулась с работы.

  Он прошмыгнул в свою комнату. Одной рукой очистил середину стола, сдвинув в сторону тетради в замыленных обложках и огрызки карандашей. Затем осторожно выложил ношу на лакированную поверхность. За стулом нужно было бежать в зал, - слишком долго. И Ромка опустился на колени, уложив мокрые локти на столешницу, - так болид был виден, как на ладони. Кузов от воздухозаборника до кабины рассекла трещина. Ромка осторожно коснулся ее подушечками пальцев, словно хотел убедиться, не волосок ли. Прогнулось внутрь сломанное пополам антикрыло. Было еще удивительно, что при падении ни задняя, ни передняя подвески не пострадали. Колеса в порядке. Ромка понимал, что внешние повреждения - пустяки, главное, чтобы внутри не оказалось серьезных поломок.

  Появилось желание снять корпус и оглядеть 'начинку'. Он отщелкнул крепящие клипсы по периметру и снял кузов. Сердце сладко заныло от вида конструкции. В глазах зарябило от многообразия мелких деталей и проводов.

  Ромка придвинул машину ближе.

  Несущей частью являлась угольная пластина. К ней и крепились на поперечных рычагах две подвески. Гидравлические амортизаторы имели размер не больше, чем свеча обычного автомобиля. А ребристый двигатель запросто бы уместился в ладони дяди Гриши.

  В цилиндре с яркой наклейкой Ромка без сомнений опознал мотор. Однако черный прямоугольный коробок с буквами 'DCX' остался для него загадкой. Да и не только он. Вопросов было больше, чем ответов.

  Бухнула входная дверь. Ромка очнулся. Родительские голоса подействовали на него как ледяной душ.

  - Ромашка, ты дома? - шаги приближались. Ему показалось, что он уже различает силуэт матери за армированным стеклом двери.

  Он подхватил болид вместе со снятым корпусом, закружился на месте, лихорадочно решая, куда их спрятать. Затем коленом распахнул приоткрытую дверцу платяного шкафа и засунул игрушку в кучу не глаженого белья.

  Дверь открылась, и вошла мать:

  - Так ты дома. А чего молчишь-то? Иди, давай, помоги отцу покупки занести!

  - Иду! - сказал Ромка, запихивая синюю рубашку в дальний угол полки.

  На пороге отец придерживал одной рукой здоровый бумажный мешок, другой пытался развязать шнурки на ботинках. Узел не поддавался.

  Ромка перехватил мешок:

  - А что в нем?

  Он раскрыл бумажные стенки. В мешке лежали пять рулонов бумаги салатного цвета в полиэтилене.

  - Это обои в твою комнату, - улыбнулись родители. - Хорошо еще, что под ливень не попали.

  

  За вечер Ромка так и не решился достать болид из шкафа. Родители то и дело заходили к нему в комнату, обсуждали грядущую клейку обоев. Босиком, сминая байковое одеяло на кровати, он держал для них развернутый рулон. Отец обнимал мать за плечи, она не переставала улыбаться, и смотрела на отца не так, обычно.

  Бессонной ночью, ворочаясь с бока на бок, Ромка придумал, как починить антикрыло. Он раскалит пару иголок на газовой плите и с помощью них объединит две половинки.

  

  ***

  

  Григорий Петрович очистил щеткой тормозной узел.

  - Ну-ка, Роман, подай мне выколотку.

  Ромка вложил в протянутую ладонь инструмент.

  Двумя умеренными ударами слесарь выбил два штифта и снял удерживающую пластину.

  - Теперь плоскогубцы, дядь Гриш?

  - Молодец-огурец, соображаешь. Давай.

  Ромка наблюдал, как Григорий Петрович ловко вынул старые колодки с противошумными пластинами. Толстые пальцы только казались неуклюже большими.

  Мальчишка не впервые присутствовал при смене тормозных колодок. Но в это раз все было иначе.

  Подъемник держал вишневый 'Вольво'.

  - Красивый, - высказал Ромка свое мнение, трогая на ощупь лак.

  Автослесарь добродушно хмыкнул. На мясистом широком подбородке прорезалась ямочка.

  - Еще бы, - протянул Григорий Петрович. - Это тебе не хухры-мухры, - машина что надо. Видал, какая электроника в салоне? Триста лошадей под капотом, - слесарь цокнул языком. - Что ни говори, - клиент выгодный.

  Тормозные поршни разводились туго, и дядя Гриша замолк.

  - А чья она?

  Слесарь приподнял кустистую бровь:

  - Машина что ль?.. Колесникова Вадима Андреевича. Слыхал о таком?

  - Нет.

  - Э, брат. Большой человек. Почитай все супермаркеты в городе - его. Клуб на Галинке - тоже. Кажется, 'Звезда' называется. Видал, небось?