Судя по всему, все закончилось.
Я косилась на него взглядом. Было страшно сделать вдох.
Едва слышно сопела в две дырочки и молила о конце этой долгой, ужасной поездки.
Лишь бы он не передумал оставить меня среди живых.
Снова скачок кабины.
Остановились.
Еще секунда - дверь распахнулась, и вампир вразвалку вышел наружу.
А я, я все еще стояла прижатая к стене, боясь шевельнуться.
Двери уныло смотрели на меня, прося уже их отпустить, дать им закрыться.
Робкий шаг наружу.
Я вытолкала себя из лифта.
Жива.
***
(Г у д в и н)
Я сперва не поверил своим глазам.
Смотрел и боялся пошевелиться.
Боялся каким-то своим неуклюжим движением или словом сделать еще больней.
Но она стояла у дверях, не шевелясь.
Слезы обреченно срывались с ее ресниц и диким ручейком котились по щекам вниз.
Ребята в зале стали косо посматривать.
Нужно что-то делать.
- Ребекка, проведи до конца разминку, а дальше за мячи и отработайте броски в корзину с права.
- Хорошо.
Я закусил от боли губу.
Невыносимо ее видеть такой, но все равно придется резать по живому.
Подошел ближе.
Глубоко вдохнул и... решился.
- Привет.
Молчала. Молчала и плакала. Удивительно, но даже не взглянула на меня. Ее взгляд был пустым и отстраненным.
- Пошли ко мне в подсобку, поговорим.
Я обнял ее за плечо, пытаясь ненавязчиво, без грубой силы развернуть ее в нужном направлении.
Буквально секунда оцепенения, а затем она дрогнула, но все так де не поднимая на меня взгляд, развернулась и сама пошагала в нужном направлении.
***
(Г а б и)
Я зашла. Дверь захлопнулась.
- Присаживайся, - послышался растерянный голос Гудвина.
Подчинилась.
- Габи, я рад, что ты все же решилась и пришла.
Да уж.
- Я понимаю, как тяжело тебе дался этот поступок. Но он все же был необходим. Я сам пытался не раз начать с тобой разговор, но...
Подняла на него взгляд, уставилась в глаза. Что но?
- Но я знаю, как тяжело видеть того, кто неизменно напоминает...
- Все в моей жизни напоминает Эмиля.
Гуд понимающе кивнул головой.
Но действительно. Я смотрела ему в лицо, а видела рядом лишь своего Готье. Своего Эмиля.
- Я знаю, что тебе он рассказал про меня. Мой секрет.
Резко отдернула взгляд в сторону.
Тяжело сглотнула.
- Да ничего, я заранее об этом знал и дал добро.
Удивленно взглянула на него.
Никогда не замечала, какие у этого... человека грустные, добрые, отзывчивые глаза.
- Габи, я готов ответить на все твои вопросы, рассказать, что тебе необходимо знать.
Знать?
- А также готов выслушать то, что наболело. Я готов.
И в подтверждение закивал головой.
Я смотрела ему в глаза... и верила.
Удивительно, как я могла до этого ненавидеть? Но может, все это лишь обман зрения и слуха? Ложь?
В дверь постучали.
Гудвин подскочил на месте, словно вор.
Если бы не его дикая бледность вампира, то точно бы покраснел.
- Да.
Деревянное полотно дрогнуло.
Вошла Мелани. Моя Мел.
- Мистер Хойк, двадцать минут до конца пары. Можно мы уже пойдем в раздевалку?
- Да, ... да, конечно. Идите. Только свет в зале выключите и захлопните дверь.
- Хорошо.
Ее взгляд вопросительно заплясал на мне.
- Тебя ждать?
Ждать?..
- Нет.
- Но уже поздно.
- Сама дойду.
- Я проведу, - неожиданно встрял Гудвин.
Наши с Мел взгляды встретились. Ее брови все еще были застывшие в удивлении, а глаза с ужасом молили объяснить.
- Да, иди, все нормально, - нехотя выдавила из себя я.
- Ладно, - растеряно прошептала Мел и робко захлопнула за собой дверь.
Гудвин торопливо подскочил к замку и защелкнул его на пару оборотов.
- Что бы никто не отвлекал, - попытался оправдаться Хойк и, все еще с растерянным видом и неловкостью предстоящего разговора, присел рядом на стул.
Я молчала. Молчала и послушно глотала слезу за слезой.
- Габи, мне жаль, что все так вышло. Честно. Очень жаль.
- Меня сегодня укусил вампир, - апатично прошептала я, перебивая его заговорочные бредни.
Снова тошнота в горле. Снова отвращение.
- ЧТО? - едва слышно прошипел Хойк. Глаза широко распахнулись от удивления, тело вмиг напряглось и застыло.
- Он напал на меня в лифте, - слезы с новой силой стали вырываться наружу. Я чувствовала, что уже нарастает настоящая буря, что вот-вот взорвусь. - Он пил мою кровь, - снова спазм тошноты, снова боль в горле. Я все еще чувствовала, отчетливо помнила, как он это делал. Он... оно,... оно, это гадкое существо ...
- Как он выглядел? - голос Гудвина переменился. Стал жесткий, злобный, требующий.