Но поезд стремительно мчал куда-то вдаль, неумолимо оставляя позади правду.
Время жадно отбивало свой такт.
Оцепенение отпускало. Ужас расслаблял свои поводья.
И вновь тошнота сдавила горло.
И снова гадкая боль стала разрывать мое горло. Так назойливо и неумолимо.
Дрожали руки. Дрожали ноги. Дрожала вся я.
Но оставаться здесь нельзя. Нужно спрятаться.
Все равно Эмилю я не смогу помочь. Не в моих силах и возможностях.
Никак.
Да и потом, я даже не знаю, жив ли он еще.
Подняв с полу свой желтый рюкзак, поспешно натянув его на плечи, я перешла в соседний вагон.
Вагон за вагоном.
Шатаясь на ходу, спотыкаюсь о чужой багаж и чужие ноги, утопая в пытливых взглядах, я шла, неумело прикрывая рукой рану, непонятно куда. Спрятаться. Спрятаться. Но где?
Ничего подходящего. Везде я на виду.
Мне хотя бы пересидеть до следующей станции. А дальше можно и деру дать. Другие поезда, автобусы, маршрутки.
И зачем я им рассказала про Сиэтл?
Ну, вот. Остается последний вариант.
Как для меня, так вполне адекватный.
Я закрылась в туалете.
Грязь, слякоть, вонь.
Но уж лучше так, чем назад. В лапы вампиров.
***
Время тикало. Осознание всего того, что произошло, стало пробиваться в мой разум с каждым разом все резче и резче. Четче и четче.
Я наконец-то смогла расслабиться. Расслабиться, но и тем самым дать возможность истерики начать заполонять каждую мою клеточку. Каждый уголок моей души.
Я прокручивала все увиденное, услышанное, десятки раз. Анализировала, сравнивала, рассуждала. Но единственное, к чему приходила - что все равно мне никуда не скрыться. Не те, так эти. А не эти, так новые...
Теперь каждый, кто захочет заступиться за меня, быть со мной рядом, всегда будет в большой опасности.
Игрушка - предмет зависти.
И о чем я думала раньше? И чем...
***
Эмиль. Эмиль заступился за меня. Но может ли это означать, что он передумал? Передумал и простил?
Или же это сражение за куклу. Моя вещь - и ломать ее буду я сам?
Так?
- Габи, открывай, - неожиданно послышался голос за дверью.
Я узнала своего Готье.
Но едва ступила шаг ближе, как застыла в сомнениях.
Теперь я принадлежу Гудвину.
Знает ли это Эмиль?
Если мое предательство он может как-то и пережить, но противостояние друга? Давнего истинного друга?
Друга, разменявшего его на девушку. На Игрушку.
- Габи, я жду.
Я не могу открыть. Не могу.
Я боюсь.
Сначала у него отобрали подружку. Затем присвоили брошенную им куклу. Отобрали Игрушку, да и еще попытались спрятать.
Гордость.
Ревность.
Жесткость.
Расчетливость.
Все это - мой Эмиль.
Когда-то мне это нравилось, а теперь все стало против меня.
- Габи, я сказал открывай! - в его словах среди ноток ласки и шутки стало прорываться раздражение.
Без капли сожаления, может разорвать меня в клочья.
Не смотря ни на что. Не смотря на Законы и правила.
Или же, вообще, Гудвин ему разрешил. А что, если он сдался? Одумался. Покаялся. И теперь я, моя жизнь - цена за прощение?
Я боюсь.
Не открою.
- Габи, милая, выходи, тут уже очередь собралась. Не мучай людей, - шутливо причитал Эмиль. - Габи...
...
- ТУАЛЕТ НЕ РАБОТАЕТ, - неожиданно заорал Готье, так что я даже подпрыгнула на месте. - ТЫ ЧТО, НЕ ВИДИШЬ? СЛЕПОЙ? А НУ ВАЛИ ОТСЮДА.
И снова резкая перемена в голосе. Снова нежный и ласковый бархатный звон:
- Габи, выходи.
Не выйду.
Шаг назад. Зажалась в углу.
Мне страшно.
Весь этот тон, вся эта сладость - вранье, скрытое вранье под маской доброты и ласки.
- Ну, все, - обрекающее произнес вампир. - Я просил.
И в следующее мгновение резкий удар, рывок - и дверь распахнулась, словно никогда и не была запертой.
В стороны разлетелись кусочки дерева. Зазвенели на железном полу вырванные живьем гвозди.
Замок раскурочен. В стене огромная дыра.
- Габи, Габи, сама вынудила, - осуждающе покачал головой Эмиль и затем язвительно улыбнулся.
Еще секунда выжидающего взгляда...
Резко хватил за руку и, больше ни разу не обернувшись на меня, потащил куда-то за собой. Вагон за вагоном,
Вагон за вагоном...
Общие места сменились на плацкартные...
Еще вагон - и закупоренные купе встретили нас.
Отыскав проводника, он что-то невнятно ему прошептал, пристально всматриваясь в глаза. Еще мгновение - и Готье приговорено моргнул.
Как по команде, мужчина закрутился на месте, перепугано перебирая какие-то бумажки.
Еще минута выжидания - и наконец-то проводник оторвался от своего поиска. Тяжело дыша, едва не трясясь от страха, он невнятно прошептал, так что я едва смогла что-нибудь понять: