Выбрать главу

На третий вечер я не выдержала.

- Послушай, - как можно небрежнее сказала я брату, когда ужин закончился и слуги подали на сладкое щербет в маленьких вазочках. - Как ты думаешь, чей это узор? В смысле - какого времени и какой страны?

Я протянула ему медальон на ладони.

- Где ты взяла это? - удивился Тейран, осторожно рассматривая чеканку на свет. - И с какого часа ты вдруг стала интересоваться старинными узорами?

- А он правда старинный? - я постаралась не услышать первого вопроса.

- Я, конечно, не специалист, но... судя по всему, этой чеканке не меньше сотни лет. Так где ты его нашла?

- В торговых рядах, - ответила я спокойно. - Вчера гуляла по рынку, засмотрелась на украшения, а там... лежал рядом с прочими. Мне понравилось, и я купила, за него дешево просили.

Тейран внимательно посмотрел на меня. Я улыбнулась как можно беззаботнее.

- Знаешь... я вообще-то думала носить его с новым плащом. У меня вышит на нем похожий узор. Но сейчас посмотрела, примерила... не идет.

- Купила, - проворчал брат. - Вечно ты что-то купишь... вон, от одного приобретения уже покоя нет, теперь и от второго не будет. Выкинь, - посоветовал он, и взгляд его смягчился. - Что тебе это старье? Я тебе новый куплю... нарисуй - закажем у ювелира, еще как красиво будет!

- Да жалко, - призналась я. - Уж больно штучка красивая, к душе легла. Похож узор, но не тот... странный, мне таких видеть еще не приходилось. Ты привозил мне броши из Сеттии, из Верханы, с Юга, но такого...

- Я, если честно, тоже не могу сказать, - признался брат, подбрасывая медальон на ладони. - Похоже на Сеттию, но... не знаю, не уверен. Знаешь, душа моя, если тебе так уж нужно, я могу взять эту штуку с собой и поинтересоваться... есть у меня свои люди знающие, они расскажут. Хочешь?

Я кивнула.

- Хорошо. Быстро не обещаю, правда, но...

- Только потом назад верни, - попросила я. - А то знаю я тебя...

И, видя, что брат нахмурился, стараясь сгладить неловкую шутку, поцеловала его в щеку.

Не знаю, что сказал или подумал Илан, обнаружив пропажу. Не сомневаюсь, что медальон был ему дорог - иначе он бы не прятал его так тщательно, не сберег бы во всех переделках. Видно, снял перед наказанием, а потом сил не хватило надеть, так и оставил зажатым в ладони. Может быть, это просто подарок... в любом случае, мальчишка наверняка расстроился. И скорее всего, долго искал пропажу. Ничего, когда брат отдаст мне ее, я потихоньку верну ее Илану. Потерпит. Мне это важно. Мне нужно узнать, в конце концов, кто он такой - воин, способный стоять против шестерых в одиночку; мальчик со взрослыми шрамами на теле; сын пастуха, получивший благородное воспитание.

Несколько дней Тейран не говорил мне ни слова, только покачивал головой. Вечером он привез мне почти такой же медальон, только узор на нем ложился на мой новый плащ так, что лучше и угадать было нельзя. Золотая цепочка была тонкой, узор - красивым, и несколько дней я просто радовалась обновке, забыв обо всем. Но потом снова пристала к брату, и в конце концов он ответил слегка раздраженно:

- Будет что-то - сам скажу. Далась тебе эта побрякушка... - и усмехнулся, - что значит женщина!

И я перестала спрашивать. Будет что-то - скажет сам. В конце концов, брат мой - умный человек и сам прекрасно понимает, как может жечь нетерпение.

 

* * *

 

Минуло, наверное, две недели, и Тейран стал возвращаться из дворца чуточку раньше, не такой вымотанный и откровенно довольный - видно, дела его пошли на лад. Мы снова сидели вечерами на веранде и разговаривали - обо всем. Близкое предчувствие осени делало эти беседы еще более долгими.

Вот-вот должны были начаться дожди. В наших местах дожди - не благословение среди летней засухи, не радость по-лужам-босиком, не радуга в полнеба. Так, говорят, бывает на севере... так мне рассказывала Тина. В наших краях дожди - это сплошная пелена от земли до неба, за которой не видно ни лица, ни солнца, ни жизни. Полтора месяца воды - всюду, чавкающей грязи под ногами, сырых ног и капель в воздухе... а на смену им придет недолгий холод, когда грязь скует ледяным панцирем, а промозглый ветер загонит под крышу всех, кроме солдат и бродяг. И это будет недолго, но... этот зимний, промозглый, постылый месяц бывал для меня самым длинным месяцем в году.

Но пока еще царили недолгие дни предосеннего благоденствия. Солнце уже не пекло так сильно, и даже днем вполне можно было выходить без защиты зонтика. Вечера становились все длиннее, дни - все короче, и прохлада робкими, неторопливыми шажками уже подбиралась к городу, трогала дыханием ясные лунные ночи. В степи сейчас необыкновенно хорошо - тихо, спокойно; все замерло в ожидании осени.