День тянулся невыносимо долго. Я бродила по комнатам... не хотелось ничего делать, не хотелось ни о чем думать. И особенно - о том, что завтра приедет этот купец, да будет его караван большим и богатым. Приедет и будет обедать у нас... и если ему глянется Илан...
Ничего не хочется.
Нет, поняла я, что-то мне все-таки хочется. Хочется отбросить приличия, прийти к Илану и сесть рядом. Как девчонка Сения... как Майти, которая может кормить его пирожками, гладить по растрепанным волосам и успокаивающе говорить какую-нибудь чепуху. Как Тина, которая может сидеть с ним рядом и петь песни. Они слуги, им можно. Отчего мне, хозяйке, не дано даже этого?
Я сидела в любимой беседке в саду и молчала. Солнце клонилось к горизонту, на траве вытягивались тени. Брат приглашен к леди Виане... звал и меня с собой, но я отговорилась головной болью. Может, зря? Может, там, среди людей и вина, меньше болело бы сердце?
Дура ты, Тамира. Навыдумывала себе невесть чего, а теперь страдаешь. Не страдала, когда выходила замуж, не страдала, когда выбирала из пяти приглашений разом, не страдала, когда умер муж. Чего тебе теперь-то надо?
Я прислонилась лбом к прохладной колонне беседки и закрыла глаза.
- Госпожа, - чья-то ладонь осторожно дотронулась до моего плеча. - Госпожа, что-то случилось? Тебе плохо?
Илан. Это Илан стоял со мной рядом, а я даже не слышала звука его шагов, хотя мудрено было не услышать. Как тихо вокруг, даже птицы умолкли, а я ничего не слышала...
- Сядь, - тихо сказала я, вытирая мокрые щеки. - Сядь...
Он послушно опустился на мраморную скамью рядом со мной. Ссутулился, обхватил руками колени. Искоса посмотрел на меня. Лицо его смутно светилось в сгущающихся сумерках.
- Что-то случилось, госпожа? - повторил он.
- Тебя продадут завтра, - тихо сказала я. - Купец, друг моего брата... ему нужен работник в метрополии. Он увезет тебя завтра вечером.
- Вот как, - после паузы выговорил Илан.
- Да, так. Завтра.
Илан помолчал. Потом пожал плечами.
- Ну, что ж...
- Тебе совсем все равно? - вырвалось у меня.
- Нет, - после паузы ответил Илан. - Но это ведь никого не интересует, правда?
- Илан... Я не могу уговорить брата оставить тебя. Но я.. если ты захочешь, я могла бы навестить тебя.
- Это ни к чему, госпожа, - так же ровно проговорил Илан. - Совершенно ни к чему.
Горькая обида всколыхнулась во мне.
- Ты думаешь, что это я? Я велела Тейрану продать тебя? Думаешь, из-за того, что ты...
- Да ничего я не думаю, - ответил он устало - так, словно ему было уже все равно. - Ничего.
Какое-то время мы молчали. Илан смотрел прямо перед собой, глаза его светились в темноте ровным, холодным светом. А я смотрела, смотрела на него... потому что завтра мне смотреть будет нельзя, завтра он снова будет слуга, а я - госпожа...
Ночные бабочки кружились над нашими головами, в воздухе пахло цветами. И цикады звенели - как сумасшедшие, как будто это был последний день в жизни, и они решили выдать свою самую прекрасную песню.
- Ты снова сбежишь? - спросила я.
Илан равнодушно пожал плечами:
- Как получится. Думаю, да.
- Очень откровенно и честно, - я фыркнула.
Он не ответил.
- А если убьют за побег?
Илан чуть улыбнулся.
- Может быть, так будет даже лучше.
Да, подумала я и не удивилась этой мысли. Может быть, для тебя это будет даже лучше, мальчик. Ты не приживешься в неволе.
- Илан... - я повернулась к нему. - Сегодня последний вечер... Ответь мне - кто ты? Я никому не скажу...
- Сын пастуха, - ответил он. - Дружинник князя Эльрии.
Стало уже совсем темно.
- Илан... - с удивившей меня саму робостью я коснулась его руки. - Скажи... ты все еще презираешь меня?
- За что?
- Ты думаешь, что я шлюха?
Грязное ругательство, казалось, ничуть не удивило его.
- Ничего я такого не думаю, - отозвался Илан после паузы. И вздохнул едва слышно.
- Ты... понимаешь, я...
- Не надо, госпожа... - Он повернулся ко мне. - Ты женщина... только, - он чуть запнулся, - очень несчастная женщина. Но ты еще станешь счастливой, поверь мне.
Я даже не разозлилась на это «несчастная» - не было сил.
- Жалеешь? - тихо проговорила я. - Ты - меня - жалеешь?
- Да, госпожа, - так же тихо ответил он. - Мне жаль тебя.
Я с усилием подняла руку и провела ладонью по его щеке. Он не отстранился. Было так тихо, что я слышала шум собственного сердца.
- Тогда пожалей меня иначе, - прошептала я еле слышно. - Сделай меня счастливой хоть на один вечер. Больше мне не надо. Илан, я прошу тебя... не как хозяйка, а как женщина. Сделай меня счастливой. Завтра мы расстанемся, и я никогда не увижу тебя больше... Пожалуйста.
Это было даже хорошо, что уже стемнело - он не видел моих пылающих щек. Я, гордая Тамира иль-Хеалль, покраснела, как девчонка на первом свидании. Это было даже хорошо, что завтра его продадут, потому что ни один раб не должен слышать таких слов - от госпожи. А от женщины?