"Браво, сестрёнка! Ты настоящий философ, а не какой-то примитивный схоласт".
Оксана удивлённо взглянула на бата.
"Откуда тебе известен данный философский термин?" - спросила она.
Иван улыбнулся.
"Мне как-то в руки попался энциклопедический философский словарь, ну я его весь и прочёл - от корки до корки. И вот теперь мне понятно: схоластика - это разновидность хитрости, которая позволяет одним людям внушать другим чтобы те принимали представленные им гипотезы за истины. Есть христианские схоласты, мусульманские и прочие".
Оксана от удивления села на стул и некоторое время смотрела на брата своими большими серыми глазами, которые округлившись от удивления, казались ещё больше.
"Ты Иван - гений. Ты прочёл только словарь, а я четыре года училась этому и ты пришёл самостоятельно к таким основополагающим для нашего дела выводам, к которым я шла годами".
"К каким я пришёл выводам?" - удивился в свою очередь Иван.
"Ну как же! Ты указал на то, что марксистко-ленинской философии не существует, а есть марксистко-ленинская схоластика. Сам рассуди: они 242нам внушают что марксизм истинен. Сущность марксизма мы выяснили - дед помог: марксизм указывает дорогу к коммунизму. А коммунизм у них - это бесклассовое общество, к которому человечество придёт через диктатуру рабочего пролетариата. Но это же гипотеза, ибо нигде в мире такого опыта ещё не было. Они заставляют народ, подпавший под их власть, принимать гипотезу за истину; значит - они схоласты".
"Точно, - рассмеялся Иван, - спасибо, сестрёнка, что сформулировала мне мой вывод".
В комнату вошёл Пётр Александрович и его дети вынуждены были прекратить разговор.
"О чём беседуете?" - спросил он.
Оксана подошла к отцу. Тот её обнял за плечи, а она прижалась головой к его груди и тихо сказала:
"Мы с Иваном только что доказали, что марксизм-ленинизм есть схоластика".
"Ну, это не секрет. Об этом ещё Нестор Иванович Махно говорил".
Брат и сестра переглянулись.
"Ну вот, а мы тут губки раскатали, что сделали великое научное открытие", - с грустью в голосе сказал Иван. Отец и его привлёк к себе, обнял обоих и успокоил:
"Махно озвучил свои чувства и далеко не научным языком, а вы должны придать этому выводу научный вид и тогда ваша заслуга будет не меньше, а даже больше. Чувства свои человек не может передавать другому 243человеку, а умозаключения свои, да ещё построенные на законах логики - может".
Оксана высвободилась из объятий отца и, напустив на себя вид обиженного ребёнка, сказала:
"В этой семье все философы, а я думала, что только я одна".
Все трое весело рассмеялись.
"Отец, - сказала Оксана, посерьёзнев, - пока Иван здесь, я хочу тебе рассказать о случившимся со мной".
Ощутив важность того, что готовилась рассказать ему дочь, Пётр Александрович тоже посерьёзнел, взял стул, уселся на него и приготовился слушать.
И Оксана поведала отцу о своей беременности и о её чудесном исчезновении. Закончив рассказ, она посмотрела на Ивана и сказала:
"И Ивану, папа, есть что тебе рассказать".
Иван рассказал о голосах и обо всём, что с ними было связано.
Было видно, как Пётр Александрович был озадачен. Однако он довольно-таки скоро собрался с мыслями и сказал.
"Ребята, вы тут на меня такое обрушили, что мне месяц всё это обдумывать придётся".
Он ещё посидел немного на стуле, затем встал, по очереди поцеловал детей в их лбы и вышел из комнаты.
Оксана как будто обрадовалась тому, что помеха их разговору устранилась сама.
244 "Теперь вернёмся к твоим голосам, - сказала она брату, как будто и не было перерыва в их диалоге. - Твои голоса звучат только в твоей голове. Ты не можешь сделать так, чтобы они звучали и у меня. Получается, что я должна тебе верить. Теперь возникает вопрос: как я должна тебе верить - по религиозному, или по научному, если я принимаю в свою концепцию поступка (в своё мировоззрение) то, что голоса, звучащие в твоей голове, действительно идут от какой-то сверхсилы, но принимаю это в качестве рабочей гипотезы, то, очевидно, что я выбираю второй вариант. И ты, я думаю, должен поступать также. Ведь, возможно, эти голоса есть звуковое оформление работы твоего подсознания, твоей интуиции и не более того. Согласен?"
Иван согласился с доводами сестры.
Г Л А В А
Рассказ об одном секретном сотруднике КГБ - "сексоте".
Январь 1942 года; Ленинград - колыбель Октябрьской социалистической революции - в блокаде. С севера наступают финны. С остальных направлений - немецкие фашисты. В этом им помогают добровольческие соединения фашистов Норвегии, Нидерландов, Испании, Фландрии (бельгийские фашисты), Дании. Город в жёстком кольце врагов. 17-го июля 1941 года в городе была введена карточная система распределения продуктов питания.
Хоть и добыл муж своей любимой жене рабочую карточку, по которой в ноябре можно было получить 250 граммов хлеба в сутки (в отличие от 125 - большинству), но выжить с этим питанием Анастасия Фёдоровна, находясь на восьмом месяце беременности, не смогла бы. И опять муж пришёл на помощь - выхлопотал, чтобы положили её в роддом на Фурштатской улице 2; положили на сохранение. Там в роддомовской столовой умудрялись варить супы, даже иногда роженицам по стакану молока давали, но и этого не хватило бы для245 выживания беременной женщине. А муж тут - как тут - приносит еду любимой женщине из столовой Смольного; тащит бифштексы, яйца, колбасу, котлеты. Когда он приходил в белом халате с неизменным пухлым портфелем в руках, они с женой уединялись на лестничной площадке; холодно, но зато никто не видит - как женщина кушает сметанку, жуёт сдобную булочку, запивая сладким тёплым чаем из термоса, который был куплен мужем до войны.
"Ах, какой молодец будто чувствовал, что пригодится термосок!".
Запах котлет и мяса в холодном воздухе не распространялся и быстро рассеивался, и это радовало влюблённую пару.
Родила Анастасия 14 февраля здорового мальчика весом 3 килограмма 500 граммов и ростом 49 сантиметров. Назвали сына инструктора горкома Иосифом. Иосиф Андреевич Рибков начал свой жизненный путь в блокадном Ленинграде. Первым его жильём была семиметровая комнатушка в Смольном, куда папе-чиновнику, находящемуся на казарменном положении, было разрешено (в связи с особыми обстоятельствами) взять жену с младенцем. Там и прожил свои первые три года жизни Иосиф - в тесноте, да не в обиде.
Партийные товарищи детей любили; их в Смольном было трое; самому младшему в 1944 году исполнился годик, а Иосифу - уже два. Тёти и дяди то конфетку, то шоколадку, то кусочек сахару дадут, проходя мимо играющих в длинном коридоре детишек. А любящий папа, день и ночь пропадая на работе, всё-таки умудрялся снабжать жену и сына сталинским пайком: в их комнате не переводились мясо-баранина, ветчина, кура, мясо гуся или246 индюшки, колбасы разные; рыба - лещ, салака, корюшка и жареная, и отварная, и заливная, балыки разные, икра, сыр, ну а о чёрном, да белом хлебе нечего и говорить - их было вдосталь. Не знал маленький Иосиф, что совсем не далеко от него тоже дети, но постарше самозабвенно рылись в мусоре, выбрасываемом с чёрного хода столовой Смольного. Несколько детишек Смольнинского района Ленинграда спасли себя от голодной смерти, обнаружив какие сокровища выносят и выбрасывают столовские работники. Всё это доставалось им - смышлёным ленинградским ребятишкам. Не было конкуренции: собак, кошек и голубей уже давно съело голодное население и поэтому всё доставалось простым детям простых ленинградцев: и хлеб (куски чёрного и даже белого), и селёдочные хвосты, а иногда даже целый шпротинки незамеченные и выброшенные вместе с банками, обрезки сыров, вкусные оболочки разных колбас с прилипшими к ним кусочками настоящей колбасы. Не знал всего этого маленький Иосиф, а то бы возрадовался также, как радовалась его мама - Анастасия Фёдоровна.