То не интересно, - что не понятно. Вот и работа с людьми сначала показалась Ивану не интересной до тех пор, пока он ни начал изучать социальную психологию. Помогал Ивану в этом Каретников: снабжал его литературой, разъяснял значение некоторых специальных терминов. Вот, например, интеракционизм, оказывается, - направление в социальной психологии, которое изучает межличностное общение, учит разбираться в людях через выработку способности принимать роль другого или, как говорил Каретников, "влезать в его шкуру". Влияние на личность, в процессе её созидательной деятельности социальных норм; которые, если они, эти 282нормы, правильные - способствуют созидательной деятельности, нет - препятствуют.
"Но ты, - учил Каретников, - никогда не должен забывать, что ты советский карьерист. И потому, прежде всего, тебе следует усвоить науку нравиться начальству. Я задумал теоретический труд, рабочее название которого "Теория карьерного роста в СССР". Мне нужно будет провести типизацию советских начальников; партийных начальников или начальников от Партии, - уточнил он, - и на каждый определённый тип составить тесты. Руководствуясь этой теорией, используя тесты, ты легко сможешь вычислить подходы к конкретному начальнику. Вот тогда и станешь социально-психологической компетентной личностью", - закончил свою речь Каретников.
И действительно, не прошло и двух месяцев, как Каретников представил Ивану результаты своих трудов. Это была брошюра объёмом в девяносто восемь страниц машинописного текста. Брошюровка была проведена со знанием дела и потому данное печатное издание выглядело представительно.
"Вот, - сказал Каретников, вручая книгу Ивану, - у меня тоже есть экземпляр, но это первый. И не дай бог, чтобы она попала в чужие руки. Попадёт и узнают, что книга принадлежит тебе, всё - считай: наступил конец твоей карьере. Понял?!"
Иван утвердительно кивнул головой.
Этот их разговор состоялся на улице, а дома Иван раскрыл книгу на первой попавшейся странице и прочёл: "Тип ╧7. Начальник (номенклатура КПСС) Коммунист - романтик.
Человек, у которого на уровне религиозной веры сформированы убеждения в верности марксистско-ленинского пути. Обычно его 283убеждённость зиждется на примитивно-тавтологической формуле: "Учение марксизма-ленинизма истинно потому, что оно верно". Изменить его взгляды невозможно иначе, как заместив одну религиозную веру - другой. Такого человека можно получить в качестве союзника только в том случае, если удастся ему внушить что ты его брат по вере.
Тест (по типу диагностического интервью в психиатрии).
Рекомендуемые вопросы:
1. Я полагаю, что Владимир Ильич Ленин изначально встал на сторону униженной и оскорблённой части населения России - рабочего пролетариата и бедного крестьянства?
2. Он смело вступил в открытый бой с помещиками, капиталистами и царскими чиновниками, защищая от них народ?
3. Он обеспечил нам победу в этом бою, а сам погиб - рано умер от ран?
И т.д. в том же духе.
Для расположения к себе такого типа начальников (которых, отметим себе, в количественном отношении очень мало) можно использовать пафосный девизы, например: "Мы, во что бы то ни стало, построим коммунизм; и на земле восторжествует царство свободы".
Тип ╧8. Начальник (номенклатура КПСС).
Коммунист - циник.
Человек у которого...". На этом Иван вынужден был прервать чтение - было далеко заполночь.
На следующий день он приступил к изучению книги. И очень увлёкся потому, что понял: ценность данного каретниковского труда на столько велика, что её значение для дела их компании нельзя было преувеличить. И действительно, 284получилось так, что он им пользовался на протяжении всего своего пути к трону.
----------------------------------
"Зря мы садимся в этот вагон, Олежка, - сказал Семён Семёнович Каретникову, когда они зашли в вагон электрички. - Этот вагон - моторный и гудит, и тарахтит у него внизу так, что к месту приедем с больными головами".
Врач и его пациент направлялись на дачу к Найдёнову. В середине недели Петров получил письмо от фронтового друга, который приглашал его на выходные к себе: "...подышать свежим воздухом и, вообще, отдохнуть - отдохнуть на природе". Приглашение распространялось и на Каретникова. Тот согласился сразу, как только Семён Семёнович сообщил ему о письме и приглашении.
Петров оказался прав. Вагон словно испорченная музыкальная шкатулка: то завывал, то стучал барабанной дробью и при этом мелко вибрировал так, что у Каретникова стал чесаться кончик носа. Сначала его это забавляло, но уже через четыре остановки Каретников предложил Петрову перейти в другой вагон. Перешли. Свободных мест не оказалось, но зато ехали, по сравнению с тем вагоном, можно сказать, в тишине. Через полчаса езды появились свободные места.
Найдёнов встретил гостей радушно:
"Ах, какие молодцы, что выбрались. Проходите, проходите, гости дорогие", - улыбаясь, говорил он, пропуская мужчин в дом. - Погода установилась отличная, хорошо отдохнёте. Милости прошу перекусить с дороги".
285 Сели за стол. Выпили по рюмке. Семён Семёнович, выпив водку, крякнул и, закусывая солёным огурцом, голосом глубоко удовлетворённого человека произнёс:
"Хороша найдёновка!"
Хозяин заулыбался, а Каретников, вскинув брови, переспросил:
"Что ты сказал, Семёныч?"
"Я говорю: хорошую водку делает Владимир Михайлович. Она не только на вкус хорошая и похмелья от неё никакого, но она и полезная".
"Вы действительно сами водку делаете?" - не поверил Каретников.
Найдёнов ответил на вопрос гостя кивком головы. И тут же предложил:
"Чего мы в доме будем сидеть при такой погоде? Предлагаю перейти в беседку - там дышится легче".
В шесть рук собрали всё со стола и вынесли на двор. В правой стороне от дома под навесом, крытым рубероидом, стоял грубо сколоченный стол и две скамьи такого же фасона. Там и расположились. Когда выпили по второй, Найдёнов сказал, обращаясь к Петрову:
"А ведь ты меня тогда на Псковщине чуть не шлёпнул, мерзавец".
Это ругательное слово - "мерзавец" Найдёнов произнёс так, что оно потеряло своё отрицательное значение.
"Ну да, конечно, и стоило бы", - ответил Петров и, уловив вопросительный взгляд Каретникова, пояснил:
"Мы воюем, а эти - и он мотнул головой в сторону друга, - сидят в тылу и ждут пока мы побежим, чтобы своих же и кончать. Что ты на это скажешь?"
Каретников пожал плечами:
"Не знаю - не воевал, но если рассудить логически: чего тебе Семёныч волноваться, что у тебя в тылу кто-то ждёт трусов, если ты хороший боец, 286то не отступишь ни при каких обстоятельствах. Пускай трусы волнуются, что им бежать некуда"
"Вот!" - торжествующе воскликнул Найдёнов. Но Петров не сдавался:
"Я бы не побежал, но если у меня в тылу засада на меня же, то я ограничен в манёвре. Вот если бы мы тогда в лесу не смогли договориться, то был бы бой между своими и, я уверен, бывали".
"И это правильно", - сокрушённо вздохнул Найдёнов. Замолчали. Каждый обдумывал своё. Молчание прервал Каретников:
"А я блокадный ребёнок".
"Вы в блокаду в Ленинграде жили?!", - заинтересовался Найдёнов. - Расскажите".
"Меня в конце сорок второго эвакуировали по Ладоге. Но самые тяжёлые месяцы - это ноябрь декабрь сорок первого по март сорок второго, вот когда хлебнул лиха", - он замолчал. Лицо его осунулось, помрачнело. Было видно: как тяжело ему даются воспоминания о блокаде.
"Да, ладно, Олег, не будем прошлое ворошить", - попытался прийти на помощь своему доктору Петров. Однако, Каретников, как будто решившись сообщить что-то важное, поднял голову и дерзко уставившись в глаза сидящему напротив Найдёнову, заговорил: