Пётр Александрович, довольный, заулыбался.
"Сейчас мы все спускаемся вниз, обедать, - вновь заговорил Иван. - В заключение первой части нашего заседания я хочу сказать несколько слов. Диалектический материализм Маркса есть попытка разума улучшить действительность. Она оказалась неудачной. Диалектико-метафизический дуализм есть вторая такая попытка, попытка сделать тоже самое - улучшить в социальном плане наш мир. И только опыт может показать - насколько ДМД ложен или истинен".
После перерыва и обеда компаньоны продолжили своё заседание. Иван раскрыл книгу, дождался тишины и заговорил:
"Уже поздно, но я надеюсь успеть осветить ещё одну тему, затронутую в сочинениях Льва Николаевича. Его отношение к любви вообще и к половой любви в частности. Вы увидите как оригинально, с позиции собственной разумности, он подошёл к этим темам, - Иван помолчал, собираясь с мыслями. - Вот коммунисты все уши нам прожужжали о счастливом будущем в коммунистическом обществе. В будущем они нам пророчат счастье, а в настоящем миллионам и миллионам калечат жизни. Будапешт 1956 года и Прага 1968 - нам показали какое "счастье" в кавычках нас ждёт. Да и события в Новочеркасске в 1962 году много чего нам говорят о любви и счастье в том обществе, в которое они нас тянут. А вот что пишет Толстой:
21 "Любви в будущем не бывает; любовь бывает только в настоящем. Человек же не проявляющий любви в настоящем, не имеет любви". - А ниже он разъясняет нам. - "То, что люди, не понимающие жизни, называют любовью, это только некоторые предпочтения одних отдельных людей и обществ людских другим людям или обществам для блага своего отдельного существа. Когда человек, не понимающий жизни, говорит, что он любит жену или ребёнка или друга, он этим говорит только то, что присутствие в его жизни его жены, ребёнка, друга увеличивает благо его собственного отдельного существования.
Но предпочтения эти вовсе не суть истинная любовь, точно также, как плотское существование не есть ещё истинная человеческая жизнь. И как люди, не понимающие жизни, называют плотское существование жизнью, точно также эти самые люди предпочтения одних людей другим называют любовью.
Чувства эти - предпочтения к некоторым существам, как например, к своим детям или даже к некоторым занятиям, например, к науке, к искусствам люди называют тоже любовью; но такие бесконечно разнообразные чувства никак не могут быть называемы любовью, потому что они не имеют главного признака любви: они не имеют целью благо и не доставляют благо другим существам.
Сила, с которую эти предпочтения овладевают человеком, только показывают, как сильна в людях плотская жизнь. Эта сила предпочтения одних людей другим, которая неверно называется любовью, есть только дичок, на котором может быть привита истинная любовь и дать плоды её. Но как дичок не есть яблоня и не даёт плодов, или даёт плоды горькие вместо сладких, так и предпочтение это не есть любовь и не делает добра людям 22 или производит ещё большее зло. И потому приносит величайшее зло миру и так восхваляемая любовь к женщине, к детям, к друзьям, не говоря уже о любви к науке, к искусству, к отечеству, - когда эта любовь есть не что иное, как предпочтение на время некоторых условий плотской жизни другим".
Иван замолчал, давая возможность слушателям осмыслить только что услышанное. Тишину нарушила Наталья:
"Мне не понятно почему плохо то, что я полюблю мужчину, рожу ему детей и буду всю жизнь ему верна потому, что люблю его. Чем это плохо?! И кому это навредит?"
"Неужели Вы не видите - заговорил, немного волнуясь, Иван, - на сколько у нас экзальтированны отношения между мужчиной и женщиной. Это просто религия какая-то! И более всего к принятию этой религии привержены, конечно, женщины. Вот и Толстой понял это и обозначил половую любовь как любовь предпочтения, то есть не истинную любовь; и я с ним согласен. - Он говорил эти слова уже не глядя на Наталью, видимо, понимая, что они ей неприятны. - Я бы назвал отношения между мужчиной и женщиной не любовью, а партнёрством. Мужчина и женщина партнёры в сексе и во взращивании и воспитании своего потомства".
"Зачем вы с Толстым отбираете у людей это великое чувство любви к тому существу, которое стало тебе ближе всех", - не сдавалась Наталья.
"Я не отбираю от вас любовь. Я предлагаю прививать вашей любви другую любовь - высшую и тогда вы будете любить всех людей, без изъятия. А это и станет истинной любовью. Я так понял Льва Николаевича", - явно продолжая волноваться, сказал Иван.
23 Мужчины молчали. Оксана тоже ничего не прибавила к уже сказанному, но было видно как оно её волнует. Компаньоны ещё с час пообсуждали доклад и разошлись к вечеру.
------------------------------
После окончания Академии Ивану предложили должность первого секретаря горкома города Северодвинска. Это предложение сделал секретарь ЦК, к которому пригласили, окончившего с отличием Академию общественных наук и получившего красный диплом, Бута Ивана Олеговича.
Кабинетов таких размеров Иван ещё не видел. Это был не кабинет - это был зал. Иван прикинул, что если всю мебель сдвинуть в один угол, то получится поле для мини-футбола.
Из противоположного конца этого "футбольного поля" на встречу Ивану двигался человек. Секретарь ЦК оказался моложавым, уже преклонного возраста, мужчиной. Копна седых волос, уложенных в причёску (Иван знал, что такая причёска в советских парикмахерских называется "канадка"), украшала правильный череп. Из-под чёрных бровей на Ивана ласково смотрели два серых глаза. На секретаре был одет, отлично сидевший, тёмно-синий костюм, белая рубашка и ленинский галстук - тёмный в белую крапинку. От секретаря пахло заграничным лосьоном. Встретил он Ивана как долгожданного почётного гостя. С подобострастием пожал ему руку и пригласил за журнальный столик, на котором стояли чайник, два чайных прибора и вазочка с какими-то кренделями аппетитного вида.
Весело так расспросив Ивана о здоровье, семье, секретарь неожиданно посерьёзнел и сказал:
"Иван Олегович, партия хочет поручить вам очень ответственное дело. Вам предлагается возглавить городскую партийную организацию. Город этот 24для нашей родины очень важен. Там делается самое современное, самое мощное оружие в мире - атомные подводные лодки. На этот город обращено самое пристальное внимание руководства партии. Северодвинск - молодой северный город и население города в основном - молодёжь. Я не тороплю вас с ответом, подумайте - дело очень ответственное".
Иван поднялся со стула и торжественно произнёс, чеканя слова:
"А что тут думать, Григорий Панкратович. Я готов выполнить задание партии".
Вновь повеселевший секретарь, тоже поднялся во весь рост и сказал:
"Другого ответа я от вас и не ждал. Я слежу за вашей работой. Вы талантливый организатор. Умеете повести за собой людей. Я доложу президиуму о вашем согласии. Езжайте домой, отдохните после блестящего завершения напряжённой учёбы. Мы вас вызовем".
Пожав друг другу руки, товарищи по партии расстались.
Спускаясь к машине, Иван размышлял:
"За мной наблюдает влиятельнейший в стране и партии человек. Как мне с ним себя вести? Как со старшим братом? Или как с равным товарищем по партии, делающим одно со мной дело? Надо серьёзно заняться выяснением внутреннего мира этого человека. Все его выступления - на заметку, все его передвижения - на заметку. Нужно узнать о нём как можно больше. Подключить к этому делу Каретникова, Найдёнова; главное - Найдёнова. Этот по своим каналам много чего нарыть может".
Приняв решение по одному вопросу, уже в машине он стал обдумывать другой: переезд всей семьёй на новое место жительства.