Компаньоны ещё пообщались между собой: Каретников обсудил с Иваном с позиции социальной психологии его надлежащее поведение с московским начальством. Наташа поведала Оксане о плане следующего своего доклада. А Петр Александрович и Найдёнов-старший договорились о совместной рыбалке на следующей неделе.
---------------------------------
Через день Иван продолжил исполнять свои обязанности первого секретаря Горкома города Северодвинска. Он сразу ощутил некоторые странности в поведении своих товарищей по работе и очень скоро, опросив нескольких приближённых к себе людей, понял - в чём дело. А дело было в том, что Сухов слишком активно "потянул на себя одеяло" руководителя.
"Его, видимо, понесло", - рассудил про себя Бут-младший.
Первый симптом этого он почувствовал, когда не выполнили его прямого указания, сославшись на то, что, мол, "Виктор Павлович не разрешил...". Иван вызвал к себе ослушника и буквально за пять минут переубедил его, что хозяин в городе он, а не второй секретарь Горкома.
56 Но затем вновь, уже в других местах и с другими людьми, Иван натолкнулся на препятствие в виде авторитета его помощника в глазах людей. Нужно было срочно восстанавливать собственную репутацию, и он начал это с разговора с Суховым.
Иван вызвал его к себе в кабинет, но тот явился не сразу - минут тридцать начальнику пришлось дожидаться своего подчинённого. Наконец, он пришёл и, как показалось Ивану, слишком вяло извинился за задержку.
"Виктор Павлович, - начал Иван разговор в мягких тонах, стараясь этим не выдать преждевременно своё неудовольствие, - как вы понимаете дисциплину и как вы к ней относитесь?"
"Дисциплину?" - переспросил Сухов, прикидывая в уме - куда это клонит начальник.
"Да, да, дисциплину",- уже более жёстким тоном подтвердил свой вопрос Иван.
"Ну, это - подчинение нижестоящих вышестоящим. А в чем дело, Иван Олегович?" - забеспокоился Сухов.
Не отвечая на его вопрос, Иван продолжил развивать свою мысль:
"Дисциплина позволяет концентрировать силы для удара на нужном направлении. Нет дисциплины - нет победы".
"А с кем мы воюем?" - вставил вопрос Сухов.
"С разгильдяйством, безответственностью, показухой, очковтирательством и, наконец, - с мировым империализмом. Я, Виктор Павлович, ценю вашу активность, деловую хватку, умение работать с людьми; но все эти ваши положительный качества могут быть перечёркнуты одним отрицательным - нарушением субординации, подрывом авторитета своего начальника".
"Неужели вы думаете, что я подрываю ваш авторитет?" - Тон вопроса и то недоумение, перемешанное с растерянностью, отразившееся на лице подчинённого, несколько успокоили Ивана.
57 "Или он отличный парень, или талантливый артист", - сделал про себя вывод Бут.
"Виктор Павлович, дорогой, - Иван взял стул от длинного стола для заседаний и подсел к Сухову, - вы, видимо, столь увлекаетесь, что напрочь забываете обо мне - вашем руководителе. Но, поверьте, отсутствуя в городе, я занимаюсь не менее важными делами, чем вы здесь. Там - и Иван многозначительно показал пальцем наверх, - решаются вопросы такой глобальной значимости, что вы и представить себе не можете".
"И всё-таки я не понимаю, Иван Олегович, чем я провинился перед вами", - спросил Сухов, прямо глядя начальнику в глаза.
"А вы не торопитесь. Сейчас всё поймёте, - заверил его Иван, - Вот я отсутствую, а вы здесь активно ведёте работу, командуете. Когда меня нет, к вам люди обращаются как к последней инстанции. И, следовательно, мой образ оттесняется в их сознании на второй план. Они просто забывают обо мне. Я возвращаюсь, приступаю к работе, а работа начальника, как вы понимаете, сводится к даче указаний. Начинаю я давать указания и наталкиваюсь на стену в виде вашего авторитета, в моё отсутствие утвердившегося в сознании людей. Люди про меня забыли по вашей вине. Я охотно верю, что это не интрига против меня (иначе я бы и разговаривал, и действовал по другому); это просто такой ваш образ деятельности. Но я прошу вас этот образ деятельности скорректировать".
"И каким образом?" - всё ещё продолжая недоумевать, спросил Сухов.
58 "Да очень просто, - воскликнул Иван. - Прежде всего, вы должны сами не забывать про меня - вашего начальника и не давать это делать людям. Руководите так, чтобы люди, получая от вас указания, видели, что эти указания исходят от меня, хотя я и отсутствую в городе, - сделав паузу Иван спросил, - Вы поняли?!"
Сухов задумался, затем молча кивнул, но было видно, что он не совсем понял чего от него хотят. Иван пришёл ему на помощь.
"Ну, включите своё воображение и представьте себя на моём месте. Вам партия поручила руководить целым городом, а фактически за вас это делает ваш заместитель. К кому авторитет в глазах граждан будет утекать?"
" Да, да, конечно", - быстро закивал головой Сухов, и Ивану показалось, что тот начинает постигать всю глубину поднятого вопроса.
"Я прямо сейчас вот о чём вас попрошу, - поспешил закрепить успех Иван, - не забывайте обо мне и не давайте забывать горожанам. Придёт время, я уверен, вы встанете на моё место. Я уйду в Москву, а вас рекомендую на повышение. Без моей рекомендации Москва вас не утвердит. И потому я предлагаю вам сотрудничество и моё покровительство, но только в том случае, если вы правильно меня поймёте и настоящее положение будет исправлено".
Иван замолчал, давая возможность подчинённому осмыслить только что услышанное; подошёл к стенному шкафу, достал бутылку фирменного коньяка, два небольших хрустальных бокала и хрустальное блюдечко с тонко нарезанными сочными кружками лимона.
"Поймите, Виктор Павлович, специфика партийных взаимоотношений не очень-то отличается от специфики взаимоотношений в армии потому, что наша партия - правящая, то есть делающая дело. И дело наше - вести большие массы к счастливой жизни, - слова о счастливой жизни несколько покоробили 59Ивана, но он справился с собой и бодро закончил монолог. - Усвойте это и тогда ваши карьерные дела пойдут успешно. Старайтесь не лезть поперёк батьки в пекло. Под "пеклом" я здесь подразумеваю вышестоящие партийные структуры".
Иван разлил коньяк по бокалам.
"Ну, подумайте, если что не ясно - спрашивайте. Доверительные отношения в нашем деле - тоже не маловажная вещь",- сказал он перед тем, как выпить коньяк.