Иван попытался возразить:
"Выходит: пусть все подряд сношаются между собой без половых различий?"
Оксана: "Предоставим конкретному индивиду возможность самому решать какой секс ему нужен. Его собственный организм ему подскажет".
Иван: "Но есть же такое понятие, как разврат!"
Оксана: "Есть! Это относится только к малолетним. За развращение детей нужно карать".
Диалог сестры и брата прекратился. И как бы подытоживая сказанное, Иван произнёс: "Нужно серьёзно, на научной основе, изучить этот вопрос".
----------------------------------
Прошло два года.
И вот вдруг, однажды Ивану позвонил из Москвы Яковлев Григорий Панкратович. Сам позвонил, без секретаря и - домой. Вечером в квартире Бутов трубку взяла Ольга. Молча выслушала то, что ей там сказали и передала телефон мужу со словами:
"Из Москвы звонят".
80 Иван взял трубку и произнёс только одно слово: "Да"; а затем, на протяжении минут пятнадцати, молча слушал. А перед тем как положить трубку сказал:
"Я вас понял, Григорий Панкратович, буду в срок".
Ольга ждала, ждала объяснений и, не дождавшись, спросила:
"И где же ты будешь? И в какой срок?"
"В Москве, Оленька, в Москве в конце ноября. Григорий Панкратович хочет, чтобы я присутствовал на пленуме ЦК", - Иван замолчал и задумался. Затем добавил к сказанному:
"Есть у меня такое чувство, жена, что скоро нам придётся перебираться на жительство в Москву. Поедешь в столицу жить, а?" - полушутливо спросил он жену.
"Мне и здесь хорошо, но если надо - поеду. Куда ж я без тебя".
В конце ноября, как и договаривались, Иван приехал в столицу и в тот же день был принят Яковлевым. Они встретились как старые друзья.
"Я хочу вас кооптировать в кандидаты в члены ЦКа. Не возражаете, Иван Олегович?" - спросил он, вошедшего Ивана, чуть ли не с порога кабинета.
Иван мучительно вспоминал: "Кооптация - знакомое слово, но забыл".
"Кооптировать?" - он вложил в слово вопросительную интонацию.
"Да, да! Это значит без выборов - просто назначением. У меня есть такое право", - пришёл на помощь Яковлев.
"Спасибо за доверие. Григорий Панкратович. Постараюсь не разочаровать вас своей работой в ЦК".
81 "Вот и хорошо. А теперь идём-ка на пленарное заседание. Оно уже началось. Послушаете, посмотрите: чем мы там занимаемся".
В большом зале заседало не меньше полутора сотен человек. Иван сразу обратил внимание на то, что он тут, кажется, самый молодой. На трибуне один из них выступал - читал резолюцию. Яковлев указал Ивану на свободное место, а сам направился в президиум. Иван прислушался: "Пленум ЦК КПСС отмечает, что за истекший период десятой пятилетки в результате самоотверженного труда рабочего класса, колхозного крестьянства и народной интеллигенции, многогранной организаторской и политической работы партии достигнуты новые крупные успехи в претворении в жизнь выработанных ХХV съездом КПСС задач социально-экономического развития страны, Программы дальнейшей борьбы за мир и международное сотрудничество, за свободу и независимость народов. Возросло экономическое и оборонное могущество нашей социалистической Родины, укрепился её международный авторитет. Богаче и в материальном и в духовном отношении стала жизнь советских людей".
Иван внутренне содрогнулся:
"Сколько же мне уже пришлось выслушать этой болтовни лицемерной, - думал он. - Но с каждым разом возмущение моё не уменьшается, а возрастает - ну, никак не могу привыкнуть к этому. Так нельзя - могу себя выдать ненароком. Нужно быть более артистичным. Хочу в Ленинград - к своим. В воскресение читает свой доклад Агафонов - младший. Нельзя пропустить", - размышлял новый кандидат. Перспектива скоро встретиться со своими грела душу и от того не так было тошно находиться среди абсолютно чуждых ему людей.
В этот раз у Ивана всё сложилось хорошо. Ему удалось, возвращаясь из Москвы в Северодвинск, заехать на два дня в Ленинград. В аэропорту его встретил отец - заметно постаревший, но старающийся держаться молодцом. Иван заметил: чтобы скрыть старческую сутулость и держать спину прямо, отцу приходилось прикладывать усилия. Жалость, возникшая к отцу, как только он его увидел, сын постарался спрятать подальше.
82 Они ехали в такси и разговаривали. Из рассказа отца Иван узнал, что Оксана переехала к Алексею, и они вместе воспитывают их годовалую дочку - Леночку. Ивану, конечно, всё это было известно, но отца он слушал внимательно. Несмотря на нагрузку связанную с материнством, Оксана всё-таки сумела закончить свою "Книгу обо всём".
"Теперь размножит и каждый получит свой экземпляр", - сказал с гордостью в голосе Пётр Александрович.
"А Алексей как? Где работает?" - спросил Иван.
"Работает всё там же. Уже майор. Я так понял, что благодаря тому, что он имеет "мохнатую лапу" среди гэбэшного начальства - его не трогают, никуда не переводят. Он как сидел на Литейном четыре, так и сидит там. Есть возможность воспитанием дочки заниматься", - охотно рассказывал отец, видя, что сын его слушает внимательно.
Дома мать обняла Ивана и тихо заплакала. Сын как умел утешал её, но вид старушки так его растрогал, что в горле образовался комок.
"Кажется и не виделись-то всего полгода, а как она сдала", - подумал он.
Агафонов-младший выглядел хорошо. Всем своим обликом он демонстрировал отменное духовное и физическое здоровье.
"Вот, что значит жить на природе", - подумалось Ивану, когда они обменялись рукопожатиями.
Компания собралась в полном составе. Даже спустилась в квартиру Бутов Людмила Вениаминовна - вдова Чарноты. Уж очень ей хотелось увидеть Ивана.
"Здравствуй, Ванечка, - почти запела она, когда вошла в комнату заседаний и увидела его, стоящим, как всегда, у окна. Как же я давно тебя не видела! Ой, какой же ты стал!"
83 "Какой?" - игриво спросил Иван, нежно обнимая пожилую, но всё ещё очень красивую женщину.
"Важный. И костюм на тебе вон какой дорогой", - продолжала говорить на распев старушка-красавица.
"Да, Людмила Вениаминовна, положение обязывает. Но я бы чувствовал себя более комфортно в шофёрской куртке, например. Ну, как вы поживаете?"
"Да ничего, Ванечка. Хуже, конечно, без Гриши, но что поделаешь - жить нужно".- Она вдруг отстранилась от Ивана и сказала:
"Пойду, помогу Насте с внучкой заниматься, а то она, как юла - непоседливая такая. За ней только и смотри; пальцы в электрические розетки любит совать".
Иван улыбнулся женщине и, наклонившись, поцеловал ей руку. Из глаз Людмилы Вениаминовны неудержимо полились слёзы, и она поторопилась выйти из комнаты.
"Все какие-то слезливые стали", - мелькнула мысль у Ивана.
Каретников, ещё более ссутулившийся, подошёл к Ивану и молча пожал ему руку. Помолчали. Прервал молчание Иван:
"Ещё раз спасибо, Олег Павлович".
"За что?" - удивился Каретников.
"Ну, как же, твоя брошюра о психологии бюрократических социалистов очень помогает мне в нашем деле. Это моя настольная книга. Но держу её я не на столе, а в сейфе".
"Правильно делаешь. Не забыл мои рекомендации", - улыбнулся учёный-психиатр.
84 Вошла Оксана. Роды очень благотворно повлияли на её внешний облик. Это уже была женщина в полном смысле этого слова. Она и раньше не страдала застенчивостью и, иногда, демонстрировала авторитарность своего характера. Теперь же, во всём её облике, читалась абсолютная уверенность в себе.
"Да это же просто Екатерина II. Бедный Алексей", - подумалось Ивану.
Но Найдёнов-младший, который тоже присутствовал среди компаньонов, хотя (по конспиративным соображениям) формально и не числился среди них, выглядел совсем не задавленной половинкой их союза.