– Да, прозвучало глупо. Всегда лучше знать, чем не знать. Боль преходяща. Нет, я не вернул себе память – я видел лишь то, что видели вы.
Его голос стал жёстким.
– Тем не менее, наши с вами отношения закончены. В любом качестве.
Он говорил правду, он не вернул себе память, Кира это знала. Ритуал не был завершён: её все ещё связывала клятва. Но профессор внезапно отказался завершать ритуал. Почему?
Она обещала не устраивать скандалов и истерик, невесело подумала Кира. Что ж, она их не устроит.
– Ритуал ещё не завершён, – тихо сказала она. – Вы уверены, что не хотите его завершить? Меня всё ещё связывает клятва на крови.
– Я не допущу вашей гибели, – сухо произнёс профессор. – Не волнуйтесь на этот счёт. И помогу вам завершить ритуал, но… потом. Сейчас мне несколько не до этого.
Кира встала. В её глазах блеснули слёзы.
– А до чего?
Он взглянул ей в глаза. Его губы дрогнули, будто он собрался что-то ей сказать…
И Кира не выдержала. Она бросилась вперёд и прижалась к нему. Ничего не говоря – ей нечего было сказать. Просто обнять его в последний раз – если получится.
И стены рухнули.
Профессор обхватил её в ответ, и она почувствовала, как его сердце раздирает жестокая боль. Боль, шок, ужас, неверие. Не просто раздирает – кромсает на части, бросает во тьму, и всё, что ждёт его в этой тьме – одиночество.
– Что произошло? – прошептала она. – Что вы увидели?
– Артефакты, – негромко произнёс профессор. – Тёмный Лорд был полным идиотом, надевая их куда ни попадя. Я не сделаю этой ошибки.
– При чём тут…
Он резко выпустил ее из объятий.
– Доброй ночи, мисс Риаз.
Решётка хлопнула за ним.
Он не вернётся, потрясённо поняла Кира. Он…
Он оставил её одну.
Она не знала, что ей было делать? Идти домой, в пустую спальню, и плакать там? Ждать, пока он передумает?
Передумает ли?
Но после всего, всего, всего, что между ними было, здесь, в этом подземелье, начиная с самой первой ночи… Как он может не передумать? Как он может – забыть?
Кира в отчаянии опустилась на пол, прижавшись к стене. Неужели он и правда ушёл навсегда? Ушёл, когда её платье до сих пор пахло его руками, когда её тело до сих пор помнило его прикосновения? Всё, что случилось между ними сегодня, и в прошлые ночи?
Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он вернулся. Чтобы украл её, посадил на цепь в башню в скалах над морем, поставил бы дракона её охранять и не отдал никому другому. Чтобы снова помог ей расстегнуть платье и опустил на постель. Чтобы поставил её на колени, и она вновь ощутила его власть над ней – и своё безграничное доверие.
Ведь она доверяла ему. И с ним ей было спокойно, как никогда.
Каждую минуту, что они пробыли вместе. Неужели только что была последняя?
Кира закрыла глаза. Она вспоминала.
Их общие кусочки памяти были как яркие вспышки, которые она могла почти видеть наяву, не входя в ритуал. Видеть, ощущать, проживать заново… Если бы она могла в них и остаться… Если бы.
… Лепестки роз. Мягкие, воздушные лепестки: их были не сотни – тысячи, покрывавшие её тело нежным цветочным ковром. Рун не было видно под ними; Кира знала, что ритуалу достаточно было начаться, чтобы беспощадная сила разметала их в стороны, оставив от волшебного облака обгорелые остатки, но сейчас она лежала, полузакрыв глаза и раскинув руки, и наслаждалась.
– И как, – раздался насмешливый шёпот, – вам понравилось прогулка по Академии в столь скромном и пристойном виде, мисс Риаз? Незабываемые ощущения, не так ли?
Кира открыла глаза. На ней была персиковая пижама тонкого шёлка, какую могла позволить себе лишь редкая адептка, и сейчас пальцы профессора небрежно расстегивали на ней одну пуговицу за другой.
Белья, разумеется, на ней не было: профессор, сидя у неё в комнате и небрежно вертя на пальце её лифчик, в красках описал, что сделает с ним, если она вздумает его надеть. И что вздумает сделать с ней самой, если уж на то пошло.
Кира решила не рисковать.
– Пожалуй, я отпущу вас из подземелья именно такой, – сообщил профессор, заканчивая с пуговицами. Его руки тут же оказались под слоем шёлка и принялись массировать её грудь. Кира резко выдохнула. – Или мне забрать и ваши брюки? Представьте свои прелестные ягодицы, таинственно бледнеющие в утренних сумерках. Или розовеющие? Вы краснеете даже там, мисс Риаз? Кажется, нам стоит провести пару экспериментов.
Кира уже открыла рот, намереваясь ядовито поинтересоваться о его собственных ягодицах, надёжно скрытых под мантией в этот момент, как её резко перевернули на спину, и в следующую секунду шёлковые штаны оказались стянутыми с неё, полностью.