– Рональд, – улыбаясь, произнесла изящная брюнетка, остановившись рядом с ним. За вышивку на её вечернем платье Лорейн продала бы душу. – Я вижу, ты не танцуешь?
Юноша покачал головой.
Кира пожирала его глазами.
Она бы не испугалась его, как профессора Деннета. В нём ещё не было ни грации хищного зверя, ни смутного ощущения опасности, окружающего его незримым облаком. Но спокойная уверенность в нём уже была, и лёгкая насмешливая улыбка была той же.
Он совершенно не изменился. И одновременно был совершенно другим человеком. Человеком, который помнил, кто он такой.
Они были на балу, вдруг осознала она. Вокруг пары кружились в танце, яркие лампы отражались в зеркалах, молодые люди в белоснежных перчатках разносили шампанское… а Рональд стоял в стороне. В серой форменной мантии, даже не в костюме.
Потому что он был адептом первого года, едва покинувшим приют, поняла Кира. И у него не было денег даже на приличную одежду.
Брюнетка улыбнулась. Кокетливо, пожалуй – даже призывно.
– Надоел этот бал. Не хочешь сбежать?
– Вместе? – негромко спросил юноша, которого звали Рональдом.
– Погуляем в парке, полюбуемся… ну, чем-нибудь полюбуемся. – Брюнетка засмеялась, изгибая изящную шею. – Я ведь тебе нравлюсь, Рон. Не говори, что я ошибаюсь.
Он медленно качнул головой.
– Не ошибаешься.
– Вероника. Назови меня по имени.
Вместо ответа он протянул к ней руку, но Вероника ловко уклонилась.
– Меня поймать куда труднее, чем кубок Академии по дуэлям, – засмеялась она. – Как тебе это удалось? Никому не известному первокурснику? Гэрил с друзьями скрежещут всем, чем только можно.
– Гэрил – твой парень, да? – спокойно спросил юноша.
Вероника сморщила лобик.
– Может – да, а может быть, уже и нет. Ещё не решила. Мы поссорились. Так что, идём? Или боишься, что тебя увидят с девушкой Гэрила Крейна?
Он снова покачал головой.
– Вот уж это меня совершенно не волнует.
Потому что Вероника ему не просто нравилась, с замиранием сердца поняла Кира своим внутренним взором донора. Он был влюблён в эту девушку, и глубоко. В его памяти запечатался каждый локон на её шее, родинка чуть ниже левого уха, необычный разрез тёмно-зелёных глаз. Она была красива, она обладала характером – и он хотел обладать ею.
Между Кирой и этой девушкой стояли много лет и стёртых воспоминаний, и она не ревновала. Ей просто стало грустно. Если бы профессор начал испытывать к Кире что-то подобное, узнала ли бы она об этом когда-нибудь? Или он так бы навсегда и скрыл это в глубинах души даже от своего донора?
Мечты, вздохнула Кира, незримо следуя за парой, заходящей в парк. Юноша остановился у скамейки, но Вероника только рассмеялась и прошла дальше. Бросила взгляд вглубь парка – и, тряхнув волосами, обернулась к спутнику, выставив обнажённое плечо. Кира почувствовала, как изменилось его дыхание.
– Рональд-недотрога, – позвала она. – Догонишь – сможешь поцеловать!
Должно быть, девушка думала, что ей удастся пробежать достаточно далеко, дразня своего спутника, подумала Кира. А может быть, даже убежать, оставив его разочарованным и голодным.
Но не на того напала.
Юноша нагнал её в два прыжка, едва Вероника успела оторвать ногу от земли. Прижал спиной к стволу липы, подняв её запястья над головой. И склонился ко рту девушки, целуя её так медленно и нежно, как профессор Деннет никогда не поцеловал бы Киру.
– Ты… – поражённо выдохнула Вероника между поцелуями, – ты…
– Я люблю тебя.
Разжалась рука, держащая её запястья, и Вероника сама обхватила его за шею. Его поцелуи делались смелее, рука легла ей на корсаж, чёрные локоны рассыпались по плечам, Рональд зарылся в них лицом, шепча что-то, что Кира не слышала, и на лице Вероники отобразились одновременно экстаз – и испуг.
А в следующее мгновение Кира поняла, чего она боялась.
– Ух ты, Вейер-нищеброд и Вейер-неудачник, – послышался удивлённый голос. – Крошка, мы же договорились, что ты проводишь его к нам в рощу. Придётся потом тебя отшлёпать, чтобы была послушной девочкой.
Рональд Вейер медленно опустил руки, и Вероника пулей вылетела из его объятий и отбежала в сторону. Вокруг него на поляне стояли пятеро. Двое были выше Рональда на голову, и все – на несколько лет старше. И их боевой опыт был куда больше, чем опыт какого-то первокурсника, будь он хоть трижды чемпионом по дуэлям, не говоря уж о численном преимуществе.