И она была направлена на неё. Кира отшатнулась, но он шагнул к ней первым.
– Я могу закрыть глаза на непослушание, – раздался шипящий шёпот, который преследовал её во время первого ритуала. – Могу простить неопытность и даже разделить щепетильность. Но, проклятье, если вы собираетесь перебирать при мне других мужчин в такой позе, я не намерен это терпеть.
Кира обхватила себя руками.
– Не…
– Не наказывать вас? Поздно, мисс Риаз. Вы сами выбрали себе наказание.
Профессор шагнул к двери и распахнул её. Кира тонко вскрикнула.
– Примите ту позу, – негромко и властно сказал он, – в которой хотели бы подарить мне себя.
– Что-о? – вырвалось у Киры.
– Я хочу, чтобы вы заранее дали мне разрешение, чтобы я мог взять вас, когда мне вздумается.
Кира возмущённо задохнулась.
– Я его не дам!
– Дадите.
Нет, не даст, яростно подумала она. Неважно было, что профессор был слишком щепетилен и слишком уважал себя, чтобы воспользоваться её разрешением без её абсолютного и полного согласия, без её красноречивых взглядов и умоляющих криков. Это она знала наверняка. Но дать ему разрешение? Знать, что он в любой момент может взять её, как хочет и где хочет?
Дьявол, беспомощно подумала она, её это возбуждало. Она почти этого хотела сама: хотела, чтобы он опрокинул её, прижал к себе сзади, поставил на корточки и дёрнул за невидимый поводок, отдался бы с ней своим желаниям, потерял бы над собой этот проклятый контроль, и позволил бы потерять его ей. Она хотела увидеть его разгорячённое от страсти лицо, услышать его стоны, хотела, чтобы он зарылся лицом в её волосы, двигаясь в ней и шепча ей нежности. Ей хотелось дать ему это чёртово разрешение, потому что это бы освободило её, давая ему полный контроль, но на деле передавая всю власть ей.
Но у неё ещё оставалась сила воли.
– Нет, – твёрдо произнесла она. – Идите к дьяволу, профессор.
В его глазах вновь мелькнул тот же опасный огонёк. В следующий момент он опустился на пол сбоку от неё, шурша полами чёрной мантии.
– Руки за голову, – последовал тихий и властный приказ, – и не пытайтесь их опустить.
Она повиновалась.
– А теперь разведите ноги в стороны и наклонитесь. Я хочу чтобы вы сделали это сама.
Она помедлила.
– Я жду.
Он не посмеет воспользоваться её разведёнными ногами, сказала себе Кира. Не посмеет. В конце концов, он одет, и если он начнёт раздеваться, чтобы внезапно взять её сзади, она это услышит.
Но когда она послушно раздвинула ноги и наклонилась, она внезапно перестала быть в этом уверена.
– Шире.
Она снова послушалась, чувствуя, что становится влажной. Чёрт подери, она и впрямь начинала хотеть…
– Ниже, мисс Риаз. Грудью на шершавый пол, чтобы его чувствовали ваши соски. А теперь потритесь ими об пол. Ещё раз.
Её возбуждали его проклятые приказы. А открытая дверь, разоблачающая её в позе, словно говорящей о том, что она мечтает, чтобы её, уже готовую, взяли, возбуждала ещё больше.
Профессор передвинулся ей за спину, и она больше его не видела. Но почувствовала его пальцы, коснувшиеся его бугорка жёстко, почти грубо. А потом он нажал на её плоть, и она застонала.
Его прикосновения были властными, грубыми и безжалостными. Он хотел унизить её, причинить ей боль, и это у него удавалось с каждой секундой, в которую она закусывала губу до крови, с каждым сдавленным стоном.
Он дважды убирал руку, и дважды она протяжно стонала, тяжело дыша, не смея попросить о новой ласке, но так желая её. И когда он почти довёл её до точки, он вновь убрал руку – и уже не вернул обратно.
Его дыхание обожгло её щёку.
– Хотите чтобы я схватил вас за волосы, запрокинул голову, и взял как рабыню? Отхлестанную, связанную и в наручниках?
Желание, чтобы он продолжил, было невыносимым. Но его рука лежала на её голых ягодицах под кружевным поясом, и не собиралась спускаться ниже.
– Да, – пробормотала она.
– Громче. И как подобает моей покорной наложнице.
– Да, профессор, – произнесла она, упершись взглядом в пол.
В следующий момент твёрдая рука подняла её за волосы, и она вновь оказалась на коленях. Золотая руна вспыхнула поверх открытой двери, и дверь захлопнулась. Отсекая звуки, непрошенных визитёров, и весь окружающий мир.
Глаза Киры расширились: профессор встал и начал раздеваться. В сторону полетела мантия, обнажённый живот и грудь показались под расстёгнутой рубашкой, и мигом позже он взялся за брюки.
– Глазам не верю, – поражённо прошептала Кира. – Неужели я вот-вот увижу ужасного и грозного профессора боевых искусств в одних подштанниках?