… Ей набросили мешок на голову, потому что она даже случайно не должна была видеть лицо того, кто всё ещё надеялся сбежать от лучших боевых магов Протектората. Он не видел ни её рыжих волос, ни умоляющих глаз, когда его последние приспешники швырнули её в центр наспех нарисованного круга, готовя к ритуалу. Ей было страшно, очень страшно, но она не чувствовала почти ничего. Она лишь запомнила, как тщательно на её тело ложились руны поверх футболки, а потом холодные пальцы вывели ещё две руны на её ладонях – Тёмный Лорд начертил их собственной кровью, она потом узнала это, – и после короткого страшного разряда его магии…
… Настоящая, глубоко скрытая внутри Кира проснулась. Тогда, в тринадцать, она впервые осознала себя как донор – и, ещё не зная этого, стала проводником для высшей магии такого порядка, которая убила бы на её месте почти любого. Тёмный Лорд выбрал её из других юных магов приюта безошибочно.
Кира мотнула головой. Она очень не любила об этом вспоминать. И ещё меньше – о долгих-долгих неделях в закрытых залах Протектората, а потом и Академии, где её исследовали на остаточные эманации магии и приказывали вспоминать все детали ритуала снова и снова, надеясь его обратить.
Бесполезно. Тёмный Лорд продумал всё, даже проиграв.
Впрочем, что это был за ритуал, Кире, разумеется, никто даже не подумал сообщить.
«Что ты видела, Кира? Что ты видела?»
Эти вопросы много лет преследовали её даже во сне. Протекторы обошлись с тринадцатилетней девочкой куда безжалостнее, чем даже сам Тёмный Лорд.
Кира замерла: из коридора впереди послышались голоса. Она бросила отчаянный взгляд на свою кое-как прикрытую грудь и торопливо юркнула в нишу за древними доспехами боевого мага из тех времен, когда железо всё ещё что-то значило.
– … То, что Лорейн хорошо платят за участие в ритуалах, не даёт тебе права её так называть.
– Ой, да ладно! – присвистнул второй мужской голос. – Чего ты ходишь вокруг до около? Лорейн Ши – шлюха, это все знают. Красивая доступная шлюха. Хочешь поработать с магией серьёзно? Она сама предложит сделать тебе хорошо. И то, что она теперь отказывается от всех предложений и работает на кого-то одного, ничего не меняет. – Он присвистнул. – А я бы с ней поработал. Но она отшила и меня, и мои денежки. Раньше надо было в очередь записываться.
– Ты не знаешь, каково ей, – Кира узнала голос Алана, симпатичного темноволосого адепта с её курса. – Девчонки говорили, она пару раз так рыдала… Похоже, тот, на кого она работает, довёл её так, что она вот-вот соберётся уйти из Академии.
– Бессрочный контракт? – деловито осведомился Вик. – Что он с ней делал? Приковывал за грудь? Ещё за что-нибудь интересное?
Алан досадливо фыркнул.
– Вик, ты и твоё воображение…
– Нет, ну а что? Мы оба взрослые люди. Если у неё контракт, он захочет взять по максимуму, а без сильных эмоций такое не построишь. Отец мне рассказал пару историй.
Отец Вика работал в Протекторате, подумала Кира. Отец Алана был не последним лицом в Министерстве. Их дети пойдут по их стопам практически наверняка, так же, как лорд-ректор Антейн принял свой пост от своего деда, а отец Райли Хили был главой Протектората.
Ей это не грозило. Её соседка Лорейн была никем: дорогие платья и шкатулки, полные бижутерии, она оплачивала из контрактов. Кира, безымянная приютская девочка, тем более была никому не нужна; её взяли в Академию только из-за способностей. Ей, она знала, не светила ни алая мантия Протектора, ни престижная должность в Министерстве. Наследственные традиции отсекали ей любой путь. Даже, с горечью подумала Кира, помощницы библиотекаря.
– Не стоит так говорить о Лорейн, – резко сказал Алан. – Я не сплю со шлюхами. И я чувствую, что она в опасности.
Лорейн нужна была помощь, поняла Кира. Если профессор Деннет делал с Лорейн что-то настолько отвратительное, что девушка решилась сбежать, об этом должны были знать все. В этот момент Кира не думала о том, что Лорейн подставила её. Ей просто хотелось защитить подругу.
Она подождала, пока голоса затихнут в коридоре, и быстро побежала наверх.
Добравшись до западной башни, где была их с Лорейн спальня, Кира облегчённо выдохнула. В Академии были свободные нравы, но ей совершенно не хотелось, чтобы её увидели в таком виде, и про неё начали ходить слухи. А уж если кто-нибудь узнал бы, что она была не просто способной адепткой с сильным потенциалом, готовой всегда помочь в несложном ритуале, а девушкой, способной выдержать выплеск самой тёмной и глубокой магии под тремя слоями защитных рун…
Её бы начали осаждать так, словно её долгом было стать чьей-то игрушкой, чьим-то каналом для чужой магии, чьей-то собственностью. И даже мэтр Антейн, известный своими строгими принципами, не смог бы её защитить.